Истинное имя

Было бы забавно встретить его еще раз. Особенно теперь, когда она так лихо одолела эту изгородь.

Пожалуй, уже можно прыгать. Нужно только поберечь разбитое колено.

Но на сей раз прыгать ей не пришлось. Чьи-то уверенные руки неожиданно перехватили ее вокруг талии и бережно спустили вниз.

— Ваше высочество?.. Я почему-то так и думал, — произнес над ухом хорошо знакомый голос, и Элиссив даже показалось, что мужчина тяжело вздохнул. А в следующее мгновение лорд Ирем уже развернул ее к себе, мимоходом вытащив запутавшийся в волосах листок. — А ваш отец еще ломает голову, где вы все утро пропадаете! Позвольте проводить вас во дворец.

Куртуазное «позвольте» в устах Ирема звучало почти издевательством. Уж Элиссив-то отлично знала, что ее согласие ему не требуется. Она бросила на ближайшую аллею такой красноречивый взгляд, что рыцарь понимающе усмехнулся.

— Не выйдет. Вашу руку, леди.

Элиссив ощутила, как жесткие пальцы смыкаются на ее руке чуть повыше запястья, и запоздало возмутилась:

— Никуда я с тобой не пойду! Пусти меня!..

Девочка изо всех сил дернула руку на себя. Безрезультатно. В памяти Элиссив промелькнул верзила, гнувший пальцами монеты на весеннем празднике. Чего доброго, лорд Ирем тоже смог бы сплющить асс в серебряную трубочку.

Дочь императора решила испытать другой прием. И, зашипев от притворной боли, с негодованием воскликнула:

— Мне больно! Ты мне руку вывихнул! Пусти!

Но серые глаза каларийца по-прежнему смотрели на нее спокойно и слегка насмешливо.

— В таком случае, как только мы вернемся во дворец, я вызову к вам Рам Ашада. Пусть займется вашим... вывихом. Пойдемте, месс дан-Энрикс. Или вы предпочитаете, чтобы я нес вас на руках?

Элиссив топнула ногой.

— Не смей!.. Из-за тебя все будут надо мной смеяться.

— Безусловно. Но, мне кажется, смеяться будут совершенно по другой причине. Вы сейчас похожи на мальчика с конюшни или на замарашку из Шатрового города. Скажите, кто достал вам эти... тряпки? Можете не отвечать, конечно - я не вправе требовать от вас ответа. Но подумайте заранее, как вы объясните своему отцу, что я привел вас из Лакона в таком виде. Вряд ли мой король будет в восторге от того, что его дочь, вместо того, чтобы найти приличное ее возрасту и положению занятие, лазает через заборы в Академии.

Элиссив моментально присмирела.

— Но, мессер Ирем, разве обязательно ему рассказывать об этом?.. — спросила она совсем другим, вкрадчивым голосом, приняв самый невинный вид. — Зачем же лишний раз его расстраивать? И вообще, он слишком занят, чтобы думать о таких вещах.

Рыцарь вздохнул. Глаза у дочери Валларикса были точь-в-точь того же странного оттенка, что и у ее отца — темно-голубые, цвета диких ирисов, — но на этом сходство и заканчивалось. У Валларикса взгляд был всегда серьезным и немного грустным, даже если император веселился. У принцессы даже в эту самую минуту, когда она пыталась изобразить раскаяние, в глазах плясали легкомысленные огоньки.

В минуту откровенности Валларикс как-то раз сказал своему другу, что для него юность кончилась в тот день, когда отец во всеуслышание объявил его своим наследником. Поэтому обычно Ирем снисходительно смотрел на выходки Элиссив, думая о том, что через два-три года ей придется наравне с отцом присутствовать на нудных заседаниях Совета, принимать послов и вникать в головоломные дипломатические тонкости.

Свобода, которой обычно пользовалась Лисси, должна была как-то скрасить ей учебу, слишком сложную для одиннадцатилетней девочки. Языки, история, своды законов, землеустроение, риторика и этикет, и так по много часов каждый день, за исключением самых больших праздников — пожалуй, от такого взвыли бы даже выпускники Лакона. Коадъютор полагал, что нет большой беды в том, что в редкие свободные часы Элиссив носится с подружками по саду, наряжает кошек в кукольные платья или пробует самостоятельно объездить нового коня. Но тайные визиты в Академию — это, конечно, уже слишком. Дочери Валларикса не место среди этих неотесанных мальчишек, аристократическое происхождение которых проще установить по их лаконским грамотам, чем по их манерам. Кто-нибудь из здешних остолопов мог — не разобравшись, что имеет дело с девочкой — в запале обойтись с Элиссив точно так же, как в Лаконе испокон веков считали своим долгом обходиться с чужаками, не принадлежавшими к числу учеников. То есть подбить принцессе глаз или расквасить нос.

Скандала ведь не оберешься.

— Хорошо, ваше высочество, я ничего не расскажу Валлариксу о том, что здесь увидел, — сказал лорд решительно. — Но только при одном условии: вы, не сходя с этого места, пообещаете мне, что больше никогда не будете устраивать подобных вылазок. Ни в Академию, ни в Верхний город. Вы хоть понимаете, что я должен примерно наказать гвардейцев, отвечающих за вашу безопасность?.. На первый раз — только за вашу самовольную отлучку без охраны. А если с вами случится что-то действительно серьезное? Вы знаете, что тогда будет с этими людьми?

Элиссив отвела глаза. Ирем кивнул: