Истинное имя

— Вижу, знаете. Если вас не волнует собственная безопасность, так подумайте хотя бы о тех людях, которые отвечают за вас головой.

— Да что со мной могло случиться?! — возмутилась девочка.

— Все, что угодно, — холодно ответил Ирем. — Несчастный случай. Драка. Похищение. Причем особенно опасно то, что даже в таком наряде кто-то мог случайно вас узнать. Вы не должны так рисковать, ваше высочество.

— Ладно, не буду, — неохотно согласилась Лисси. Было видно, что ей совершенно не по вкусу этот договор.

Но Ирем не удовлетворился этим ответом и, не выпуская ее руку, уточнил:

— Вы обещаете, что больше никогда не станете сюда ходить?

— Да, — ответила Элиссив. И сейчас же вспыхнула, как вспыхивала всякий раз, когда кто-то из ее наставников или придворных дам в очередной раз пытался ее образумить. — Ну что ты на меня так смотришь? Обещаю! Даю слово! Все, доволен?..

— Нет, принцесса. Не доволен. Я, конечно, состою на службе у вашего отца, но мне бы не хотелось, чтобы со мной разговаривали в таком тоне, — сухо сказал рыцарь.

Девочка потупилась. Ирем был одним из немногих людей, на которых ее вспышки не производили ровно никакого впечатления. Более того, часто Элиссив после этого не знала, куда деться от неловкости.

— Извините. Я и правда не должна была так говорить. Разумеется, я знаю, что отец вас очень ценит. И... я тоже. Честно!

Лорд кивнул, показывая, что извинения приняты. Но теперь уже Элиссив осталась недовольна таким ответом и настойчиво переспросила:

— Вы меня простите, правда же? Я иногда не успеваю... ну, подумать, прежде чем сказать. Просто мне так ужасно скучно, Ирем!

— Скучно?.. — удивился калариец.

— Да! — Глаза Элиссив засверкали от обиды. — Я каждый день одна. Лейда Гефэйр уехала в Гверр до следующей весны. А с остальными можно умереть от скуки. Они ничего не понимают и с утра до ночи сплетничают. Я их видеть не могу! Безмозглые индюшки!.. Только и умеют, что болтать о своих платьях или объедаться сладостями. Почему я должна с утра до ночи или учиться, или торчать во Дворце в компании этих воображал... болтушек, мокрых куриц? Почему я должна притворяться, что мне с ними весело? Они все боятся лошадей и верещат, если увидят гусеницу!

— Тише! — усмехнулся Ирем. — Удивительно, принцесса, до чего вы не похожи на отца. Мне кажется, у вас нрав вашего деда, Наина Воителя. Я с нетерпением жду дня, когда вы сможете присутствовать на заседаниях Совета лордов — и так же решительно выскажетесь о его участниках, как о безмозглых индюках и сплетниках. Это внесет в здешнюю жизнь приятное разнообразие.

Элиссив подняла глаза на коадъютора и, обнаружив в его нарочито серьезном взгляде искорки сдерживаемого веселья, неуверенно улыбнулась. Она не очень понимала, что его развеселило, но с облегчением поняла, что коадъютор больше на нее не сердится.

Ирем тем временем что-то прикинул и сказал:

— Ну вот что, месс дан-Энрикс. Я поговорю с вашим отцом. Возможно, он позволит вам поехать погостить к Гефэйрам после праздников. Только постарайтесь ничего не натворить до вашего отъезда.

Элиссив даже подскочила, недоверчиво и радостно уставившись на каларийца.

— Правда?.. Вы его попросите?

— А почему бы нет? — пожал плечами коадъютор. — Конечно, он не хочет, чтобы вы надолго отвлекались от учебы, но, в конце концов, когда-то надо же и отдыхать. Думаю, я сумею его убедить. Принцесса! Что. Вы. Делаете?..

Ирем в замешательстве смотрел на золотисто-каштановые волосы Элиссив. Больше ничего он разглядеть не мог, потому что от избытка чувств принцесса порывисто обняла его, уткнувшись носом в живот рыцаря и крепко обхватив его широкий поясной ремень не слишком чистыми руками.

В ответ на вопрос коадъютора раздался приглушенный и, как показалось Ирему, очень довольный смешок. Как будто дочь Валларикса испытывала откровенное злорадство, в кои-то веки выведя рыцаря из состояния его обычной невозмутимости.

Сэр Ирем начал понимать, что за пределами дворца Лисси не только одевалась, но и вела себя так, что это могло довести ее наставников до обморока.

Возможно, принцепс был не так уж и не прав, когда сказал, что девочке — особенно такой, как дочь Валларикса — нельзя расти без матери?..

— Ваше высочество, на вашем месте я бы так не делал, — вздохнул Ирем. — Мне вполне достаточно обычной благодарности, а вот другие посчитают ваш поступок вопиющим нарушением приличий.

— Ха! Подумаешь!.. — фыркнула принцесса, неохотно разжимая руки. — Плевать мне на твоих «других», сэр Ирем. И на эти глупые приличия плевать.

— Да, это я уже заметил.

— Опять ты смеешься, — Девочка прищурилась, от чего ирисовые глаза еще сильнее потемнели. — Ну и пожалуйста! Я все равно тебя люблю.

Сэр Ирем выразительно приподнял брови.