Читаем Истинное отражение в зеркале (СИ) полностью

-- Благодарю, Клэнси, -- сказала актриса и занервничала, когда поняла, что продавец старается всучить товар, -- но мне оно не интересно.

-- Меня зовут не Клэнси, мисс Демарест.

Маргарет не удивилась, что человек узнал ее. В конце концов, она считалась известной звездой на Бродвее.

-- Мое имя Эпплби, Омар Эпплби.

-- Да, есть еще имя некого Нормана Роквелла, если не ошибаюсь.

-- Взгляните на себя, -- убеждал Омар и совал пудреницу в руку Маргарет.

Маргарет, едва увидев свое отражение в зеркале, как позади нее оказалась Кимберли и взяла под руку.

-- Идем, Маржи. Тебе нужно взглянуть на напольные часы.

Маргарет, словно под гипнозом, была зачарована увиденным отражением. Она не слышала слов подруги, хотя осознанно понимала, что та говорила.

"Бедняжка, как, должно быть, она одинока! Семьи нет, приходит вечером домой в холодную, пустую квартиру. Я так рада, что бросила сцену. Не хотела бы я оказаться на ее месте".

Маргарет быстро захлопнула пудреницу, и голос подруги перестал звучать в ушах.

-- Нет, спасибо, мистер Эпплби. Мне она не нужна.

-- Часы вон там, -- продолжала Кимберли, тихонько подталкивая женщину в дальнюю часть магазина. -- Как они великолепны, не правда ли?

-- Да-да.

-- Я бы купила, но не знаю, как они влезут в мой "Лексус". Может, я оплачу доставку в Нью-Джерси. Пойду и поговорю с клерком.

Теперь за прилавком оказался седовласый мужчина, возможно, Клэнси. Мистера Эпплби нигде не было, но он оставил рядом с кассой зеркало. Маргарет, которая убеждала себя, что слова, которые, возможно, ей показались минуту назад, тем не менее со страхом смотрела на пудреницу. Кимберли закончила оформлять доставку, сунула кошелек в сумку и направилась к выходу.

-- Подожди минутку, -- обратилась к ней Маргарет.

Машинально она вынула кредитную карту и оплатила зеркало, даже не поинтересовавшись его стоимостью.

*   *   *

После многочисленных походов по антикварным магазинам обе женщины остановились перекусить в гостинице колониальной постройки в миле от своей. Кимберли, очевидно, войдя в раж тратить деньги мужа, заказала говяжье филе с жареной картошкой, сметану и пюреобразную желудевую тыкву. Маргарет же остановилась на салате под легким соусом от шеф-повара.

-- Ты взяла лишь салат? -- спросила Кимберли, когда официантка отошла от стола, приняв заказ.

-- Нужно следить за весом.

Улыбка почти застыла на лице Маргарет, когда она посмотрела на подругу и увидела грусть в глазах.

"Не представляла в голове ее голос, когда смотрела в зеркало. Моя подруга жалеет меня!"

-- Прости, я отлучусь на минутку, -- заявила Кимберли. -- Хочу позвонить домой и узнать, как там Даг и дети.

Маргарет, полагаясь на опыт актрисы, сохраняла юмор во время ужина. Однако, когда ушла спать в номер, она вынула со дна сумочки пудреницу, нажала на потайную кнопку и открыла, глядя на отражение. Ничего особенного на ее лице не было. Лучше всего не слышать никаких голосов в ушах. Маргарет захлопнула крышку и бросила пудреницу обратно.

"Что со мной случилось? Я пробыла в Вермонте чуть больше одного дня и готова поверить в существование магических зеркал. О, боже! Жаль, что я не в Нью-Йорке и не жду выхода на сцену. Терпеть не могу перерывов между работой".

На следующий день обе женщины оделись и спустились к девяти в столовую. После обильного завтрака для Кимберли и чашечки кофе для Маргарет женщины были готовы отправиться назад в Манхэттен.

-- Это мне, --  настаивала актриса, когда девушка за стойкой предъявила счет.

-- О, нет, -- возразила подруга. -- Дай я все-таки оплачу половину.

-- Перестань говорить глупости.

Пока девушка на ресепшн оформляла оплату с кредитки, Маргарет открыла пудреницу, чтобы посмотреть, не смазалась ли губная помада после завтрака.

-- Распишитесь здесь, мисс Демарест.

Когда девушка передавала Маргарет ручку, их пальцы коснулись. Как и в антикварном магазине "У Клэнси", в ушах актрисы прозвучал голос, который  был не ее подруги. Он принадлежал администратору за стойкой.

"Любая пожилая дама красит глаза и губы и тихонько говорит о старости. Почему же эта так скрывает свой возраст?"

В ужасе от сказанного девушкой Маргарет захлопнула пудреницу и положила в сумку вместе со счетом за проживание.

*    *    *

В течение следующих восьми недель Маргарет сумела позабыть о зеркале и о том странном эффекте, которое оно производило. Она отнесла таинственные голоса к сверхактивному воображению и, как считала, к депрессии после работы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Второй шанс для него
Второй шанс для него

— Нет, Игнат, — часто дыша, упираюсь ладонями ему в грудь. — Больше ничего не будет, как прежде… Никогда… — облизываю пересохшие от его близости губы. — То, что мы сделали… — выдыхаю и прикрываю глаза, чтобы прошептать ровным голосом: — Мы совершили ошибку, разрушив годы дружбы между нами. Поэтому я уехала. И через пару дней уеду снова.В мою макушку врезается хриплое предупреждение:— Тогда эти дни только мои, Снежинка, — испуганно распахиваю глаза и ахаю, когда он сжимает руками мои бедра. — Потом я тебя отпущу.— Игнат… я… — трясу головой, — я не могу. У меня… У меня есть парень!— Мне плевать, — проворные пальцы пробираются под куртку и ласково оглаживают позвонки. — Соглашайся, Снежинка.— Ты обещаешь, что отпустишь? — спрашиваю, затаив дыхание.

Екатерина Котлярова , Моника Мерфи

Современные любовные романы / Разное / Без Жанра
Идеи и интеллектуалы в потоке истории
Идеи и интеллектуалы в потоке истории

Новая книга проф. Н.С.Розова включает очерки с широким тематическим разнообразием: платонизм и социологизм в онтологии научного знания, роль идей в социально-историческом развитии, механизмы эволюции интеллектуальных институтов, причины стагнации философии и история попыток «отмены философии», философский анализ феномена мечты, драма отношений философии и политики в истории России, роль интеллектуалов в периоды реакции и трудности этического выбора, обвинения и оправдания геополитики как науки, академическая реформа и ценности науки, будущее университетов, преподавание отечественной истории, будущее мировой философии, размышление о смысле истории как о перманентном испытании, преодоление дилеммы «провинциализма» и «туземства» в российской философии и социальном познании. Пестрые темы объединяет сочетание философского и макросоциологического подходов: при рассмотрении каждой проблемы выявляются глубинные основания высказываний, проводится рассуждение на отвлеченном, принципиальном уровне, которое дополняется анализом исторических трендов и закономерностей развития, проясняющих суть дела. В книге используются и развиваются идеи прежних работ проф. Н. С. Розова, от построения концептуального аппарата социальных наук, выявления глобальных мегатенденций мирового развития («Структура цивилизации и тенденции мирового развития» 1992), ценностных оснований разрешения глобальных проблем, международных конфликтов, образования («Философия гуманитарного образования» 1993; «Ценности в проблемном мире» 1998) до концепций онтологии и структуры истории, методологии макросоциологического анализа («Философия и теория истории. Пролегомены» 2002, «Историческая макросоциология: методология и методы» 2009; «Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий России в XXI веке» 2011). Книга предназначена для интеллектуалов, прежде всего, для философов, социологов, политологов, историков, для исследователей и преподавателей, для аспирантов и студентов, для всех заинтересованных в рациональном анализе исторических закономерностей и перспектив развития важнейших интеллектуальных институтов — философии, науки и образования — в наступившей тревожной эпохе турбулентности

Николай Сергеевич Розов

История / Философия / Обществознание / Разное / Образование и наука / Без Жанра