Истинное зло (ЛП)

Воистину, какая мерзкая жаба эта женщина. Том был просто счастлив выскользнуть из кабинета, теперь имея представление о том, где нужно искать. Турнир Трех Волшебников был завязан с Дурмстрангом и Шармбатоном. У обеих школ была обширная история, которую при некотором исследовании можно было узнать. У Хогвартса был свой старый реестр, и если Тому повезет, возможно, в этом году будет турнир, в котором каждый студент будет отмечен в библиотеке Хогвартса.

До тех пор он имел представление о том, куда идти и где искать. Да и Амбридж, похоже, не слишком раздражалась на его присутствие.

Том добрался до главной площадки, ожидая движущихся лестниц, когда портрет закричал на него.

— Эй! Эй, малыш! Ты — да, да, ты!

Том посмотрел на него, прикинув, стоит ли оно того, и в конце концов проигнорировал.

— Эй! Нет, посмотри на меня! — закричал портрет. Довольно раздраженный мужчина угрожающе взмахнул ложкой. Три щенка, грызущие буханку хлеба — первоначальные обитатели картины, — с явным ликованием смотрели на ложку, которую держал мужчина.

— Вот дерьмо … — выругался мужчина, швыряя ложку. Все три щенка подскочили, пробежав через рядом висящие картины и почти сбив одну оперную певицу со сцены. — Мальчик! Посмотри на меня! Вас вызывал директор!

— Мне все равно, — спокойно сообщил Том картине. — Возможно, тебе следует воспользоваться этой ложкой, чтобы подозвать кого-нибудь другого, кому есть дело.

Мужчина разинул рот, а Том начал подниматься по лестнице.

Он добрался до следующей площадки прежде, чем этот человек опять появился, чтобы призвать помощь. На картине на этот раз был детализированный вид стаи львов, грызущих зебру. Несколько отборных слов и жестов его уже лишенных ложки рук, и львы заревели так громко, что на три площадки выше Тома студенты зажали уши. Львы выглядели довольными, когда Том признал свое поражение и отправился куда его вызвали.

Каменная горгулья заметила Тома задолго до того, как он оказался на лестнице. Охранница, казалось, не заботилась о пароле; в тот момент, когда Том подошел ближе, она отпрыгнула в сторону и использовала одно большое оперенное крыло, чтобы попытаться загнать его наверх. Как будто он сейчас сбежит.

Горгулья наблюдала, как он сделал первые несколько шагов, прежде чем очень поспешно скользнула обратно на место, поймав Тома в ловушку внутри винтовой лестницы. Он отстраненно подумал, что же такого сказал ей директор, чтобы вызвать такую паранойю, но был слишком расстроенным и раздраженным, чтобы проявить к этому хоть грамм любопытства. Тот факт, что он бросил Дамблдора под нос ищейке Амбридж, будет достаточным развлечением на некоторое время.

Когда Том добрался до верха лестницы, дверь в кабинет Дамблдора уже была открыта. Его кабинет был пуст, за исключением большого великолепного феникса, восседающего высоко под потолком. Большие световые люки открывались в то, что казалось давно забытой обсерваторией, украшенной десятками картинных рам и редкими птичьими насестами.

Феникс улюлюкнул, удовлетворенно помахивая длинными перьями хвоста. Том изо всех сил старался не обращать внимания на подобные вещи — они напоминали ему драгоценные камни: чем чаще к ним прикасаешься, чтобы полюбоваться, тем быстрее они тускнеют.

На столе Дамблдора лежала стопка книг. Каждая была интересна на вид — обложки выполнены из кожи или тонкого дерева. Том знал, что такие книги неслучайно были оставлены в пределах легкой досягаемости. Неслучайно Феникс наблюдал за ним, вероятно, чтобы увидеть, не украдет ли он что-нибудь.

Возможно, кто-нибудь из студентов и не обратил бы внимания на птичий глаз, но Том давно уже понял, как ценен животное фамиллиар. Их способности и знания часто недооценивались, но было гораздо безопаснее обращаться с Фениксом как с человеком.

Том сел в мягкое кресло, на мгновение подумав о том, чтобы забрать у Дамблдора его более удобное кресло. Он этого не сделал, потому что один Мерлин знал, какие карамельки или леденцы были спрятаны в подлокотнике. Птица словно уговаривала его своей звенящей песней, книги сводили с ума его любопытство, но терпение давно победило.

Он сидел спокойно, решив в какой-то момент просто скрестить ноги и закрыть глаза. Гораздо больше пользы для него будет, если он сейчас вздремнёт, чем если будет пялиться на волшебную курицу. Та самая курица тут же издала звук смутной обиды на его дремоту.

В конце концов дверь все-таки открылась — вероятно, Дамблдор устал от бунтарства Тома.

— Привет, Том, — улыбнулся Дамблдор, выглядя немного усталым под всеми этими фальшивыми обличьями. — Надеюсь, ты не слишком долго ждал.

Том многозначительно зевнул. Птица выглядела расстроенной из-за того, что Дамблдор так надолго оставлил ее одну.

— Ладно, сразу к делу, — размышлял Дамблдор, спокойно расхаживая по комнате в старых мягких кожаных ботинках. Пол по-прежнему скрипел, и Том был уверен, что это было намеренно. Тонкий сдвиг памяти, чтобы попытаться заставить его расслабиться.