Истинное зло (ЛП)

Комната была маленькой и довольно грязной, единственное окно было узким и располагалось высоко в стене напротив двери. Большая часть света исходила от свечей, плавающих под потолком. Пациентов было всего трое. Мистер Уизли занимал кровать в дальнем конце палаты, рядом с крошечным окошком. Гарри с облегчением увидел, что мужчина улыбается ему, бледный и измученный, но вполне удобно устроившийся на многочисленных подушках.

— Привет! — улыбнулся мистер Уизли, сияя, несмотря на свое состояние. — Билл только что ушел, Молли, но сказал, что вернется позже.

— Мне очень жаль, — выпалил Гарри, чувствуя себя ужасно. — Я…если бы не я …

— Чепуха, — отмахнулся мистер Уизли, — благодаря тебе я все еще жив. Честно говоря, я очень многим тебе обязан.

Гарри не мог избавиться от ощущения, что все это испытание было его виной.

***

Они прошептали один раз, и внезапно все отошли в сторону, а Гарри почувствовал, что его мир изменился.

Обладание, мысль о том, что каким-то образом Сам-Знаешь-Кто овладел им.

Все скользнуло в опустошительную перспективу, грубую и резкую, и Гарри почувствовал это как удар кувалдой по голове. Пронзая его, хватая и вытаскивая с гудящей правдой «Я — оружие».

Он чувствовал, как яд течет по его венам, охлаждая, заставляя его потеть, пока он покачивался, стоя. Я тот, кого Волдеморт пытается использовать. Вот почему у них есть охрана. Это не для моей защиты. Это для других людей, и это не работает. Я действительно напал на мистера Уизли, это был я. Волдеморт заставил меня сделать это, и он мог быть в моей голове…

Он ощущал это как статическое электричество, которое натягивается словно резиновая лента, прежде чем жестоко щелкнуть по его мозгу. Поражение электрическим током, заставившее его дергаться во время движения поезда.

Что-то промелькнуло в его голове, одновременно успокаивая, забавляя и раздражая. Смутное успокаивающее чувство, которое Гарри испытывал раньше.

Он ахнул, достаточно громко, чтобы другие пассажиры поезда обеспокоенно посмотрели на него.

Они смотрели на него, наблюдали за ним. Гарри яростно затряс головой и коснулся затылка, успокаивающее омовение, которое заставило его мысли замедлиться и затуманиться.

«Перестань думать», — подумал он. Никаких слов, но впечатление было одинаково раздражающим. Не было ни слов, ни четкого лаконичного языка. Только эмоции, впечатления, и Гарри почувствовал, как его мозг замедляется под успокаивающим потоком.

Странно, когда это Том был так… спокоен?

— Гарри, ты уверен, что с тобой все в порядке? — обеспокоенно спросила миссис Уизли, когда они шли к площади Гриммо. — Ты выглядишь таким бледным…

Если бы Гарри не почувствовал такой прохлады, он не смог бы ответить. Теперь он мог тщательно все обдумать.

— Я в порядке, миссис Уизли. Просто устал.

Она кивнула, все еще выглядя обеспокоенной.

Он устал до мозга костей. Маленький маячок Тома в его мозгу убаюкал его, расслабляя, как сонная песня сирены. Едва придя в сознание, он доковылял до дивана и в изнеможении рухнул на подушки.

В тот момент, когда его глаза закрылись, тело стало тяжелым и ноющим.…

Он чувствовал себя так, словно проехал много миль. Это казалось таким невероятным, что меньше двадцати четырех часов назад он все еще был в Хогвартсе. Он так устал — боялся заснуть… И тонул.

Это был словно фильм в его голове, который только и ждал, что бы начаться. Он шел по пустынному коридору к простой черной двери, мимо грубых каменных стен и горящих факелов. Открытая дверь на пролет каменной лестницы, ведущей вниз налево… Он потянулся к черной двери, но не смог ее открыть…

— Проснись, — сказал Том раздраженно и немного обиженно.

Гарри проснулся, вздрогнув.

На диване он был один.

***

Все остальные провели следующее утро развешивая рождественские украшения. Том тоже вернулся, волоча за собой не один, а все чемоданы. Свой он лично оттащил в спальню, которую считал своей.

Сириус был в таком хорошем настроении; он громко пел песни, на которые Том хмурился при каждом удобном случае. Гарри слышал, как его голос эхом отдается от пола в холодной и пустой гостиной, он чувствовал легкое жужжание раздражения и тумана, которые, казалось, всегда присутствовали в Томе.

Гермиона появилась как только Хогвартс официально отпустил всех на зимние каникулы. Она зашла, жуя губу и тревожно теребя вязаные варежки.

Гарри не хотел ее видеть, поэтому просто сбежал.

Том свернулся калачиком в гостиной, читал книгу и выглядел совершенно не впечатленным, когда в комнату ворвался Гарри. Камин рядом весело потрескивал, и Том вздохнул, чувствуя надвигающуюся тревогу.

— Мне следует спросить, почему ты прячешься?

— Нет, — фыркнул Гарри.

Спрятался он не так уж удачно. Почти сразу же после этого в комнату вошли Джинни, Рон и Гермиона и уселись вокруг Гарри. Он бы надулся, но Том заколол у него в затылке, его почему-то позабавило это зрелище.

— Мы хотим поговорить с тобой, Гарри! — сказала Гермиона. — Джинни и Рон сказали, что ты прячешься с тех пор, как …

— Я не хочу разговаривать! — рявкнул Гарри.

— Да брось ты, — фыркнул Рон, — ну и что с того, что ты одержим…