Истинное зло (ЛП)

— Все очень бережно относятся к твоему крестнику, — громко сказал Том. — Он видел, как они умирали?

Сириус уставился на него с выражением, которое Том знал слишком хорошо и которое он ненавидел. Том смотрел на чернильную кляксу и ждал, пока врачи скажут ему, что что-то нашептывает ему искушения.

— Нет, — сказал Сириус через некоторое время, откашливаясь. — Плохие обстоятельства постоянные его спутники.

— Понимаю, — пальцы Тома дрогнули, а горло обожгло словно сигартеным дымом, — Его крестный-беглый заключённый… О, не смотри на меня так. Я такой же пленник, как и ты.- Глаза Сириуса были темными, как у Вальбурги. Такие темные, что радужная оболочка не просматривалась и была скрыта в тени его лба. — По крайней мере, я невиновен. Я знаю это.

Том не позволил своему лицу измениться. Он не позволял ничему выдать его намерения.

— Мне нужны книги для чтения.

Сириус недоверчиво фыркнул.

— Что, ты ничего не можешь найти в этом проклятом богом доме?

Том дважды похлопал себя по руке, даже не взглянув в сторону Блэка.

— Мне не доверяют такую доступную информацию. У меня кончились книги.

Сириус слегка дернулся.

— Лето все еще довольно длинное, не так ли. Черт возьми, ты, скорее всего, сожжешь этот дом, прежде чем отправишься за покупками для школы.

Том гадал, если он бросит чернила об стену, не выстроятся ли они в форме созвездий. Он задумался, не мог бы он украсть откуда-нибудь бутылку и изрисовать нижнюю сторону своей кровати рунами, чтобы свести на нет магию, и попрактиковать заклинания, которые он жаждал попробовать.

— Я спрошу, не хочет ли Тонкс пройтись по магазинам, — уступил Сириус, слегка нахмурившись, — Ты же знаешь, что на тебе будет полдюжины следилок.

Том пожал плечом, стараясь сделать вид, что его это не беспокоит. Так оно и было, но всегда приходилось чем-то жертвовать.

***

— Хорошо, — резко отрезала Тонкс, ее глаза были проницательными для ее возраста. — На тебе две следилки. Вместе с защитой. Если ты вообще покинешь пределы Косого переулка, сдедилки предупредят меня и вырубят тебя. Если ты попытаешься сбежать, они вырубят тебя болезненно. Я узнаю об этом в тот момент, как ты попытаешься войти в Лютный. Я буду знать где ты находишься постоянно. Если таймер на твоем запястье запищит, ты должен немедленно встретиться со мной здесь, ты меня понял?

Челюсть Тома медленно расслабилась, он улыбнулся. Он изобразил на лице такую улыбку, от которой ноздри Тонкс раздулись от едва сдерживаемой ярости. Любопытно, как ее гнев только забавлял его, в то время как Поттер заражал его своим.

— Убирайся отсюда, — хмуро огрызнулась Тонкс, дойдя до того, что больно хлопнула его по уху. Том не позволил этому сбить себя с толку. Он смотрел, как она уходит в ближайший магазин — тот, где продавался ассортимент алкогольных напитков. Некоторые вещи никогда не меняются.

Том пошел и склонил голову, смешиваясь с толпой людей в тусклом свете полудня. Лето длилось долго, но всегда оставалось в туманных оттенках оранжевого и красного, которым окрашивались сумерки. Здания были красивыми и целыми, без отметок бомб, которые всегда игнорировали скрытый мир. По какой-то причине это рассердило Тома.

Визитная карточка в кармане, начавшая размягчаться от того, что он много раз проводил пальцами по ее складкам, оказалась теплой. Он выдернул ее, с сожалением и нерешительностью прочитав слова. Значит, этот человек все-таки был здесь, с карманом, полным монет, по сравнению с ничтожными деньгами Тома.

В лучшем случае он побродит по магазинам, проверяя товары букинистических магазинов в надежде, что в некоторых книгах с выцветшими обложками ещё осталось давно запрещённое содержание.

***

Том приветливо улыбнулся — лицо, вырезанное из глины руками со шрамами и сломанными ногтями.

Дож, в своей экзотической одежде и начищенных ботинках, искренне улыбнулся.

***

— О, привет! — восторженно воскликнул Дож, приподнимая шляпу, как какой-нибудь обаятельный джентльмен. — О Том, как я рад видеть тебя так скоро! Боже мой, ты выглядишь гораздо … э-э … в прекрасном здравии.

Том скользнул взглядом по потертым обложкам, сделанным из картона и ткани с обглоданными концами и загнутыми уголками.

— Спасибо, я чувствую себя гораздо лучше.

Том вытащил книгу, прислушиваясь к тихому шуршанию ткани о ткань, к тихому шипению старого книжного магазина с историей, сложенной, как маленькие коробочки. Том открыл обложку и просмотрел содержимое-философия или что-то ещё, нематериальное.

— Значит, ты любишь читать? — спросил Дож, обойдя его и прислонившись к деревянной полке. Красное дерево в пятнах пота, вонь дорогого одеколона.

Том прикусил язык и посмотрел на дорогие туфли Дожа.

— Когда могу позволить себе.

— Я справлюсь, — ему хотелось сплюнуть. — Ты мне не нужен.

Глаза Дожа потемнели.

— О, я не думаю, что теперь это будет проблемой, не так ли? Иди вперед, выбирай, что понравится.

Том не вздрогнул, не оторвал взгляда от полированной итальянской кожи, чувствуя запах полированного красного дерева.

— Давай, Том. Я оплачу.