Истинное зло (ЛП)

Том наблюдал за ними, пряча глаза в тени деревьев. Когда Гарри краем глаза заметил его жуткое присутствие, ему показалось, что он пристально смотрит на них всех.

— Ну и ублюдок, — прорычал Рон, сердито топая обратно к замку. — Даже не присоединился к нашему чертову уроку! Если он так обеспокоен лукотрусами …

Гарри перестал слушать, повернув голову на малейшем намек на какой-то другой голос. Акцентированное размытие чего-то слышимого, что щекотало его заднюю часть ушей, как ватный тампон.

Гарри заметил змею, простую травянистую разновидность, которая часто обитала в Запретном лесе. Она скользила по земле, в только ей известном направлении, шепча что-то себе и окружающему миру. Слепо и глупо, это шипение не шло ни в какое сравнение с густым, искаженным голосом василиска. Но и не навевало никаких приятных воспоминаний.

Почему змея оказалась так далеко? Гарри не верил, что это совпадение, змеи в основном молчали, если только у них не было слушателя.

Единственной причиной был Том Риддл, который прожигал взглядом спину Гарри всю дорогу до замка.

***

Он был раздражен, и это было странно.

Том обычно казался спокойным и сдержанным. Временами он был немного расстроен, но для нормального человека Том был просто еще одним студентом, который, возможно, просто игнорировал всех остальных.

Уже дважды Гарри видел, как Том огрызается и безмолвно рычит на кого-то. В первый раз гнев Тома был направлен на группу слизеринцев — возможно, на год старше или младше. Гарри не слышал, что было сказано, но по языку тела и птичьим позам понял, что ничего хорошего.

Во второй раз, когда Гарри увидел, что Том рычит, и это выглядело значительно хуже.

Том был высоким, худым и жилистым, что говорило о потенциально высоком росте, но хрупкости костей. Тонкие запястья и толстые веревочные мышцы горла. Неестественная структура мышц и сила на скелете, слишком хрупком, чтобы поддерживать их.

Рука Тома вцепилась в воротничок младшекурсника, туго обхватив галстук бедного Хаффлпаффца. Одна тонкокожая рука поднялась вверх, когтистая и изогнутая, словно белая костяная лапа хищника. Губы Тома были растянуты, зубы оскалены, а бедный мальчик, казалось, вот-вот обмочится.

— Том! — крикнул Гарри, бросаясь вперед, прежде чем успел подумать.

Его ноги громко шлепали по полу, а дыхание раздувало щеки.

Хаффлпаффец захныкал, его глаза были так широко раскрыты, что белки хорошо просматривались даже издалека. Гарри сморщил нос от резкого кислого запаха — он был недостаточно быстр, чтобы остановить бедного мальчика.

— Гарри, — сказал Том, выплевывая имя сквозь стиснутые зубы. — Уходи.

— Если ты думаешь, что я сейчас уйду, то ты просто чокнутый.

— О, всегда герой, — прошипел Том, его рука расслабилась, и мальчик упал на землю. Хаффлпаффец мягко приземлился и унесся прочь со сдавленными рыданиями.

Гарри почувствовал, как у него сдавило горло — ледяной тон, каким говорил Том, заморозил воздух своим отвращением.

Темпераментный зверь, жаждущий крови.

— О, только не это дерьмо, — сказал Гарри. — Только не от тебя.

Рука Тома протянулась и сжалась. Каждый палец, длинный и тонкий, кожа плотная и бледная как кость. Гарри знал, что если он проведёт рукой, то сможет почувствовать каждый бугорок и выступ каждой кости на его ладони.

Том медленно выдохнул через нос. Бушующий огонь абсолютного презрения в глазах.

Гарри судорожно сглотнул и попытался унять дрожь.

— Только не от меня, — решительно повторил Том. Его голос был невозмутимым, но почему-то звучал более отвратительно, чем любая форма крика. — Конечно. Никогда от меня — не поклонник эмономантии? *

* от франц. Демономантия —

(греч., от daimon — демон, и manteia — гадание). Мнимое ясновидение больных, которых принимают за одержимых бесов.

— Я не знаю, что означает это слово, но ты не можешь просто так запугивать других людей. Жизнь устроена не так.

Верхняя губа Тома дернулась, когда он шевельнулся. Изменив позу и положение торса, он полностью повернулся к Гарри.

— Думаешь, я не знаю, как устроена жизнь? Я знаю это лучше тебя.

— Я не какой-то наивный невинный ребёнок, — холодно сказал Гарри. — Так что перестань быть таким чертовым придурком.

— О, так это я придурок? Я? Не Великий Гарри Поттер. Способный одолеть Темного Лорда одним словом! В состоянии изгнать его ещё младенцем!

Гарри замер. Его сердце грохотало в груди.

— Где ты это услышал? — спросил Гарри.

В глазах Тома была словно лихорадка, в его жестах — почти нервозность. Гарри наблюдал за ним, волнуясь и пугаясь. Он уже сталкивался с Лордом Волдемортом раньше, но тот человек был невменяем и не стал бы запугивать Хаффлпаффца.

— Он издевался над Седриком, — проскользнуло в мозгу Гарри. — Он убил Седрика.

Том закрыл рот, так ничего и не сказав. Он смотрел на Гарри с восхищением, с лихорадочным любопытством, которое в конце концов пало жертвой дикой ненависти.

— Скажи мне, Гарри, — сказал Том, — каково это по-твоему — смотреть в глаза человеку, который тебя убил?

Он навис над ним, и улыбка Тома стала жестокой, но он не ждал ответа. Жжение в горле Гарри, резкое открытое ощущение, что его сердце бешено колотится.