Источник

– Когда мы сюда переехали, стала я вещи раскладывать и нашла в кладовке картонку с какими-то бумагами, – продолжала хозяйка размеренным повествовательным тоном. – Сперва подумала, ненужное что-то брошено, заглянула внутрь на всякий случай, а там все записи какие-то, расчеты. Значит, думаю, забыли в спешке. Хотела отдать вам, да как отдать, если вас уже и след простыл. А пересылать вам туда дорого, да и адреса вашего не знаю.

Она замолчала, выжидательно глядя на свою гостью.

– Я могу на них взглянуть? – соответствующим образом отреагировала Марго. Хозяйка молча посторонилась, пропуская ее в глубь квартиры, затем, бочком пробежав вперед, нырнула в кладовку и вскоре выволокла оттуда средних размеров картонную коробку, доверху набитую исписанными тетрадями и просто разрозненными листами. Вытащив ее на середину комнаты, хозяйка одним легким движением придвинула к коробке мягкое кресло, чтобы гостье удобнее было разбираться с бумагами. Марго тут же с благодарностью плюхнулась в него и нетерпеливо раскрыла картонку.

Часть бумаг была исписана рукой Ивара, часть исчеркана детскими каракулями Мориса, но большинство тетрадей и листов были заполнены записями, выполненными аккуратным бисерным почерком, некогда хорошо знакомым Марго. От внезапно пришедшей мысли по спине пробежал холодок, и Марго зябко передернула плечами.

– Холодно? Сейчас я прикрою балкон, – истолковав этот жест по-своему, сказала хозяйка и, не дожидаясь ответа, бросилась к балконной двери.

– Спасибо вам, что сохранили эти бумаги, – задушевным тоном произнесла Марго. – Если можно, пусть они полежат у вас еще несколько дней, а потом я или мой муж приедем за ними.

– Что ж пусть полежат, – благодушно согласилась хозяйка. – Несколько дней ничего не меняют.

«Напротив, несколько дней решают все», – чуть было не крикнула Марго, но вовремя прикусила язык. Еще раз поблагодарив хозяйку, она чинно направилась к выходу. Уже открыв дверь, Марго остановилась и неожиданно для себя самой спросила:

– Ничего, если я приеду вечером попозже?

– До десяти можете приезжать смело, – отозвалась хозяйка.

Марго торопливо сбегáла по ступенькам, а в голове ее колоколом бился один-единственный вопрос: «Как появился в их доме этот архив?»

«Каракатица» была небольшим уютным кафе, расположенным в глубине тихого сквера. Это заведение некогда пользовалось особой популярностью среди студентов естественнонаучных факультетов (гуманитарии предпочитали «Аквариум», модерновое сооружение из стекла и металла, со всех сторон открытое посторонним взглядам, которое вызывающе торчало на одной из центральных улиц). «Каракатица» же, напротив, привлекала всех, кто не стремился афишировать свои встречи. Новый хозяин, полгода назад перекупивший заведение у прежних владельцев, распорядился повесить на окнах шторы из как бы прозрачной ткани, обладавшей хитрым свойством: посетители кафе могли свободно обозревать его окрестности, оставаясь совершенно невидимыми снаружи. Это новшество оценили не только студенты, которых, кстати, в последнее время стало значительно меньше, но и другие любители уединенных встреч.

В восемь вечера в кафе было уже достаточно многолюдно, но для Антонио, который, по-видимому, был (и не только здесь) своим человеком, быстро нашелся удобно расположенный столик в углу зала, стоявший в некотором удалении от прочих. К тому же посетители заведения, расположившиеся там, могли свободно рассматривать весь зал, не привлекая к себе особого внимания. С первого момента встречи и до начала застолья приятели, придерживаясь молчаливого уговора, развлекали друг друга милыми пустячками. Настоящий разговор начался только после второй рюмки первоклассной водки, которая прежде была принадлежностью высокого начальства, а теперь была доступна любому, имеющему достаточно денег.

– Итак? – Ивар вопросительно посмотрел на Антонио. Взгляд был столь холоден и непроницаемо сер, что даже Антонио ненадолго почувствовал себя немного не в своей тарелке. Нервно плеснул водки в свою рюмку, забыв предложить собеседнику, медленно маленькими глотками выпил (время тянул, что ли?) и только после этого заговорил.

– Ты наверное знаешь о наших неприятностях в Восточной провинции? (Ивар молча кивнул. Мятеж на востоке страны начался уже после его отъезда за границу, но он собирал всю доступную информацию об этом и даже спрогнозировал возможный вариант развития событий, но в том спокойном мире здешние страсти мало кого интересовали). – Сначала там было очень горячо: они рвались вширь, а мы старались их потеснить. Обложили их со всех сторон, а вот сломить не смогли. Уж не знаю, почему так вышло. («Приказа не было», – мрачно подумал Ивар). В общем, началась позиционная война. Некоторое время назад мы забросили туда одного парня, и он не вернулся. Только позавчера достоверно узнали: мертв, а прикончили его на обратном пути.

– Ну и? – проговорил Ивар, уже догадываясь, в чем дело.

– Устрой мне с ним встречу, – торопливо проговорил Антонио. – Я должен знать, с чем он шел к нам.

– Рандеву с мертвецом? – усмехнулся Ивар. – Ты думаешь, такое возможно?