Источник

– Но вы все-таки посмотрели? – вопрос против желания Марго прозвучал утверждением.

– Не сразу, дочка, не сразу, – лицо господина Бьёрна приобрело виноватое выражение, и Марго не поняла, к чему, собственно, это относится: винил ли себя отец Ивара за то, что вообще заглянул в эти бумаги, или же за то, что сделал это слишком поздно. – Через год после вашего отъезда нас пригласили на день рождения к господину Алессандро. Ты, кажется, тоже знакома с этим ученым бегемотом?

– Я недолго работала в его отделе, – кивнула Марго.

– Гудрун как назло накануне простудилась, и мне пришлось идти одному. На юбилее сего мученика карьеры собралась весьма пестрая компания, среди них довольно много молодежи, в том числе и известный баламут Жерар. В свое время Алессандро был руководителем его дипломной работы, а позднее имел какое-то отношение к бизнесу Жерара. Этот удалец изрядно набрался; он вообще не дурак выпить, а тут и вовсе занесло за пределы обычного. Публика уже расползлась по маленьким группкам по принципу «кто против кого дружит», и все принялись вдохновенно перемывать косточки ближним своим из противоборствующих кланов. Я уж совсем собрался покинуть по-английски это высокое собрание, но тут ко мне подсел Жерар и со счастливой пьяной улыбкой осведомился, как поживаете вы с Иваром. Я со всей возможной сухостью отвечал, что у вас все хорошо. «Да-да, все хорошо, – покивал он своей непутевой головой. – Кто он там такой? Профессоришка университетский, вечный мучитель студентов, а здесь у него была такая идея в руках». (Он с досадой махнул рукой.)

Не знаю уж почему, но мне эта реплика показалась столь любопытной, что я даже перестал мысленно изобретать вежливый предлог для благопристойного отступления в прихожую. Между тем Жерар принялся с жаром рассуждать о светлой голове Ивара (я и сам знаю, какая голова у моего сына), а также о его идеях. К сожалению, излагал он все это несколько бессвязно, но кое-что я все-таки понял. Жерар заявил, что бывшие приятели Ивара, с которыми он когда-то разрабатывал одну весьма перспективную идею, развернули под нее целый институт. «Впрочем, – развязно хихикая, продолжал Жерар, – ваш сын тоже парень не промах: ходят слухи, – это слово он произнес особенным тоном, – что, покидая прежнее место работы, он унес с собой почти все записи, связанные с разработкой этой идеи, и никто не знает, – это слово он тоже выделил, – куда Ивар спрятал эти конспекты». Произнеся эту тираду, Жерар одарил кого-то насмешливой улыбкой. Проследив за его взглядом, я увидел, что он смотрит на Мэтра, сидевшего наискосок от нас в компании с Алессандро. Они оживленно беседовали и, похоже, совсем не видели нас.

– И как вы реагировали на эту провокацию? – быстро спросила Марго.

– С достоинством, – усмехнулся господин Бьерн. – Я простодушно заявил ему, что не в курсе научных изысканий моего сына, поскольку мы с ним всегда работали в разных областях. К тому же Ивар никогда не обсуждает со мной свою работу. Казалось, Жерар был озадачен таким заявлением, точнее, он просто не поверил мне. И вот тогда он принялся рассуждать об экспериментах со временем, которыми якобы занимаются прежние друзья Ивара. То, что он рассказывал о цели исследований, показалось мне столь чудовищным, что я, каюсь, в тот момент принял его утверждения за пьяные фантазии.

– Он говорил вам о возможности манипулировать реальностью, изменяя ее? – напряженно поинтересовалась Марго.

– Хуже, гораздо хуже, – господин Бьёрн, похоже, совсем не был удивлен тем, что Марго тоже в курсе дела. – Он утверждал, что цель всех разработок – такое изменение нашей реальности, которое исправит ситуацию в стране в угоду заказчикам, заседающим в столичном Дворце Власти. Причем такому исправлению одновременно в соответствии с необходимостью подвергнется каждый человек в отдельности.

Слушать этот кошмарный бред было невыносимо, и я все-таки начал прощаться. Однако этот прилипала потащился за мной в прихожую и уже в дверях, напоследок, произнес вдруг громким шепотом: «А я ведь знаю, почему вы не хотите откровенно поговорить со мной. Вы очень рассчитываете на своего сына и не хотите делиться ни с кем. Что ж (его лицо искривилось в отвратительной пьяной улыбке), вероятно, вы имеете такую возможность».

Через несколько дней, пересматривая свои бумаги, я наткнулся на записи Ивара и только тогда решил их посмотреть. Они представляли собой очень сжатый конспект разработки, о которой говорил Жерар, точнее, ее математическое обоснование. Я внимательно перечитал все записи, перепроверил некоторые, на первый взгляд показавшиеся сомнительными, места в расчетах, и понял, что все, о чем мне вещал твой пьяный сокурсник, действительно возможно. Я вспомнил визит Мэтра и насмешливую улыбку Жерара, когда тот рассказывал о записях, якобы унесенных Иваром, и понял, чтó искал у нас господин научный советник. Тогда я осознал, насколько все серьезно, и мне очень жаль, что Ивар не смог сейчас приехать. Ведь ты, наверное, ничего не знаешь об этом?