Источник

– Может, и так, но при чем тут еврейский перевод?

– Другое, что не устраивает в версии короля Джеймса, – это чисто протестантский подбор слов. Вы, католики, достаточно давно обратили на это внимание, поэтому и придерживаетесь своей версии перевода. Но и он перекошен в сторону католицизма. А ведь все время книга, которую вы старались подогнать под себя, продолжала оставаться еврейской книгой, написанной евреями, которые рассказывали евреям же об очень еврейской религии. Нас можно простить, что мы почувствовали необходимость в переводе, который все это учитывает… особенно в Пятикнижии.

– Значит, вы придали переводу подчеркнуто еврейский характер.

– Мы этого не делали, но суть не в этом. Ты знаешь эти строки из Книги пророка Исайи, 7: 14? – Кюллинана всегда поражало, как евреи могут цитировать Библию, и сейчас Элиав повторил слова Ветхого Завета, которые составляли основу христианства Нового Завета: – «Итак, Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве примет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил».

Кюллинан, сверившись со своей протестантской Библией, удостоверился, что цитата Элиава была совершенно точна. Но тот сказал:

– А теперь посмотри на еврейский перевод, – и Кюллинан обнаружил, что слово «дева» переведено как «молодая женщина».

– Кто им дал право на такие изменения? – не без удивления спросил он.

– А ты посмотри оригинал на иврите, – предложил Элиав, протягивая ему третий вариант Библии. И в оригинальном тексте слова «дева» не упоминалось. Оно было введено христианскими учеными, как средство доказательства, что Ветхий Завет пророчески предсказывал появление Нового, который таким образом заменил собой Ветхий Завет. – В течение столетий, – объяснил Элиав, – сотни тысяч евреев погибали на кострах или в массовой резне, потому что их Библии противоречили другим. И я думаю, что мы заслужили точную еврейскую версию.

Когда Элиав ушел, Кюллинан, начав читать, испытал удивительное ощущение. Новый еврейский перевод, избавив Пятикнижие от поэтичности шекспировской эпохи, предлагал читателю откровенные и часто затруднительные для восприятия заявления. Сравнение старого и нового вариантов выглядело следующим образом:

«Слушай, о Израиль, законы мои и решения, что сегодня я вкладываю тебе в уши, чтобы ты мог усвоить их, помнить их и подчиняться им!»

«Слушай, о Израиль, законы и правила, что я сегодня сообщаю тебе! Изучай их и преданно соблюдай их!»

Он сверил современный перевод с оригиналом на иврите и убедился, что еврейский перевод куда точнее, чем в версии короля Джеймса. Кюллинан проверил еще полдюжины абзацев и удовлетворился тем, что еврейские переводчики старались, по крайней мере, сделать свой вариант если не поэтическим, то хотя бы точным.

Но постепенно его критический настрой сходил на нет, и он поймал себя на том, что получает от чтения истинное удовольствие, встречая в тексте современные выражения. При втором прочтении он понял, какое мощное воздействие оказывают на еврейского читателя такие строчки: «Не с нашими отцами Господь заключил завет, но с нами, ныне живущими, с каждым из нас, кто сегодня присутствует на этой земле». И мысль Элиава продолжала гореть у него в сознании: Пятикнижие – это живая книга и обладает мощной силой воздействия на современных евреев. Когда он дошел до той сцены, где евреи, получившие десять заповедей, требуют от Моисея вернуться к Богу за дальнейшими инструкциями, простой язык нового перевода и его идиомы дали ему ощущение, словно он в самом деле стоит в толпе евреев у горы Хорив, где им были даны заповеди: «А ты приблизься к нему и выслушай все, что Господь наш Бог скажет; затем ты передашь нам все, что Господь наш Бог сказал, а мы будем соблюдать его слова».

Завершив четвертое чтение, он сказал Элиаву:

– Я понимаю, что ты имел в виду. Чувство современности.

– А теперь прочитай в последний раз. И сейчас на иврите. Подлинный текст Пятикнижия.

– Мой иврит оставляет желать лучшего, – запротестовал Кюллинан. – Поверю тебе на слово, что перевод просто прекрасен.

– Я хочу доказать тебе нечто совсем другое, – сказал Элиав. – И для этого твой иврит вполне годится. Слова, которые ты не знаешь, просто пропускай.