Источник

— Не будь ханжой, Питер. Велика беда, профессиональный жаргон, словечко, ну, может быть, несколько пошлое. Доминик не возражает. Как-никак она ведь в газете работала.

— Что с тобой, Эллсворт? Ты так раздосадован, что забываешь держать марку. — Она встала. — Кофе подать в гостиную?

Хоптон Стоддард добавил щедрую сумму к той, что отсудил у Рорка, и храм Стоддарда был перестроен группой архитекторов в соответствии со своим новым назначением. Группу отобрал Эллсворт Тухи, и в нее вошли Питер Китинг, Гордон Л.Прескотт, Джон Эрик Снайт и некто по имени Гэс Уэбб, юнец двадцати четырех лет от роду, обожавший говорить непристойности на улице, проходя мимо почтенных дам; раньше ему не приходилось работать над заказами самостоятельно. Трое из подрядчиков были людьми профессионально и общественно известными, у Гэса Уэбба не было ни того, ни другого. Именно поэтому Тухи включил его в группу. Из всей четверки у Уэбба был самый громкий голос и самый безапелляционный тон. Все они состояли в Совете американских строителей.

Совет американских строителей вырос. После процесса Стоддарда в кулуарах АГА было немало горячих споров. Отношение АГА к Эллсворту Тухи вначале было отнюдь не сердечное, в особенности после того, как был учрежден Совет американских строителей. Однако судебный процесс все незаметно изменил: многие члены организации указывали, что толчком к суду послужила статья в рубрике «Вполголоса» и что человек, который может принудить заказчиков предъявить иск, заслуживает осторожного обращения. Так возникла идея пригласить Эллсворта Тухи выступить на собрании АГА. Нашлись и противники такого приглашения, и среди них Гай Франкон. Но самым яростным оппонентом был один молодой архитектор, он выступил с яркой речью, голос его дрожал от волнения, так как это была его первая публичная речь. Он сказал, что восхищается Эллсвортом Тухи и разделяет его общественные взгляды и идеалы, но если группа людей чувствует, что кто-то начинает забирать власть над ними, пора выступить против такого человека. Но большинство его не поддержало. Приглашение Эллсворту Тухи было направлено, послушать его собралось множество народу, и Тухи произнес блестяще хитроумную речь. Многие члены АГА вступили в Совет американских строителей. Среди них был Эрик Снайт.

Четверка архитекторов, возглавившая работу по перестройке стоддардовского сооружения, собралась в кабинете Китинга вокруг стола, на котором были разложены чертежи храма, фотокопии первоначальных чертежей Рорка, полученных от подрядчика, и глиняная модель сооружения, выполненная по заказу Китинга. Разговор шел о депрессии и ее разрушительном влиянии на строительную промышленность. Еще говорили о женщинах, и Гордон Л.Прескотт рассказал серию анекдотов, в которых основным местом действия была ванная. Потом Гэс Уэбб воздел кулак и обрушил его на крышу модели, отчего еще не затвердевшая модель превратилась в лепешку.

— Ну, ребята, — произнес он, — пора заняться делом.

— Гэс, сукин ты сын, — закричал Китинг, — эта штука стоила денег!

— Плевать, — сказал Гэс, — не мы за нее платим.

Каждый из них располагал подборкой фотокопий первоначальных эскизов с четкой подписью Говарда Рорка в углу. Они потратили много вечеров и много недель, набрасывая свои варианты перестройки и улучшения сооружения. Они потратили на это больше времени, чем было необходимо. Внесли больше изменений, чем требовалось. Казалось, это доставляло им удовольствие. Затем они соединили четыре варианта в один общий. Никогда еще они не испытывали такого наслаждения от работы. Они подолгу дружески совещались. Возникали незначительные разногласия, например, Гэс Уэбб заявлял:

— Какого черта, Гордон, если ты делаешь кухни, то уборные, уж конечно, должны достаться мне.

Но это была лишь легкая рябь на гладкой поверхности. Они ощущали единство и относились друг к другу с заботливой предупредительностью, у них сложились тесные братские отношения, способные выдержать любой шквал.

Храм Стоддарда не снесли — в его каркас вписали пять этажей, где разместили спальни, аудитории, амбулаторию, кухню и прачечную. Вестибюль выложили цветным мрамором, лестницы оградили перилами из фасонного алюминия, в душевых поставили стеклянные перегородки между кабинками, в комнатах отдыха появились пилястры коринфского ордера. Громадные окна оставили без изменений, но рассекли перекрытиями этажей.