Источник

Это тоже доказывало, что они имеют дело с Полом Зодманом. Куллинейн знал: большинство обыкновенных путешественников обременяют себя огромным количеством багажа. Когда Куллинейн получил чемодан, тот оказался одним из тех супердорогих изделий, которые практически ничего не весят. Из интереса он попросил сотрудника «Эль Аль» поставить его на весы, и со всем содержимым тот не потянул и на девятнадцать фунтов. Двое евреев из Нью-Йорка с трудом волокли семь чемоданов, которые весили около двухсот фунтов.

По пути к раскопкам Зодман выразил желание первую часть дороги проделать в компании Элиава и Табари, а вторую – с Бар-Эль и Куллинейном, и, когда машины покинули аэропорт, Куллинейн спросил у Веред:

– Ну?

– Он произвел на меня впечатление. Моложе и умнее, чем я думала.

– Обожди, ты еще увидишь, как он умен.

Эта возможность представилась им на полпути, когда Зодман выскочил из машины Элиава и перебрался к Куллинейну.

– Два великолепных человека, – сказал Зодман, устраиваясь в салоне. – Любого из них я бы тут же взял к себе в магазин. Этот Табари – сплошное обаяние. Попытался запудрить мне мозги лестью. Элиав – сгусток энергии. Надеюсь, Джон, вы платите им достойное жалованье?

– Он держит нас на голодном пайке, – бросила реплику Веред.

– Ну, если они и в самом деле так хороши, как смотрятся, то лет через шесть или семь прибавьте им по пять долларов. Это к вам тоже относится, мисс Бар-Эль.

– Миссис.

– Этот вопрос с оплатой на археологических раскопках самый запутанный, – сказал Зодман. – После вашего отъезда, Джон, я попросил мисс Крамер доставить мне отчеты о всех самых важных раскопках в этом районе – Маккалистер, Кеньон, Ядин, Олбрайт… – Он отбарабанил еще десяток имен.

– И вы все их прочитали? – изумилась Веред. – Эти большие толстые фолианты?

– Большие и дорогие фолианты. На книги я потратил почти столько же, сколько на вас, и, Джон… – Он остановился и начал выдавать тексты, которые должны были доказать, каким он может быть глупым. – Вам не кажется, что я должен увидеть деревья?

– Какие деревья? – спросил Куллинейн.

– Я выложил восемьдесят одну тысячу долларов на посадки деревьев в этой стране.

– Н-н-ну… – пробормотал Куллинейн.

Спасла положение Веред.

– Леса вон там. – Она показала рукой куда-то вправо и, чтобы отвлечь Зодмана, стала задавать специфические вопросы об отчетах археологов. Она убедилась, что Зодман не просто пролистал книги, но хорошо знаком со многими деталями.

– Они никогда не сообщают, сколько стоит экспедиция, – пожаловался он. – Нет, вношу поправку: Маккалистер все же сообщил, что продолжение работ на Гезере обходится примерно в… – Зодман извлек бумажник, не торопясь вытащил из него листок бумаги и прочитал: – «…самое малое в триста пятьдесят фунтов в месяц, что не исключает и возможных дополнительных расходов». Это было в тысяча девятьсот девятом году. И сколько в то время стоил фунт? Примерно пять долларов? То есть тысяча семьсот пятьдесят долларов в месяц… Одиннадцать тысяч за сезон. И хотя Макор куда меньше Гезера, вы обходитесь мне в пятьдесят тысяч за сезон. Как это получается?

– Маккалистер работал сам вместе с дядей Табари и платил своим землекопам двадцать один цент в день. По нашей же платежной ведомости…

Машина повернула в направлении, указанном Веред, и Зодман спросил:

– Мы едем туда, где деревья?

– Дальше вон в том направлении, – ответила Веред, пытаясь отвлечь его, но скоро дорога повернула в «том направлении», и Зодман осведомился:

– Так я сейчас увижу деревья?

Веред заверила его, что они где-то впереди, и таким образом они добрались до холма, но когда Куллинейн начал описывать замок крестоносцев, Зодман тихо сказал:

– Можете считать это глупостью с моей стороны, но я хочу увидеть свои деревья. Замок скончался тысячу лет назад. А деревья живые.

Табари отвел Элиава в сторону и предупредил его:

– Надо что-то делать. Предъяви ему несколько деревьев, или у нас будут неприятности.

Некоторое облегчение наступило, когда Куллинейн продемонстрировал золотую менору.

– Вот ваш «подсвечник смерти», – сказал он, и несколько минут Зодман, забыв обо всем, углубленно изучал роковой предмет.

– Какая свеча горела, когда правителю отрубили голову? – спросил он.

– Вот эта, в середине, – заверил его Табари.

Элиав, снедаемый беспокойством, даже не улыбнулся. Он и раньше сталкивался с проблемой посадок, потому что искусные израильские сборщики пожертвований, колеся по Америке от имени Еврейского агентства, заговаривали зубы многим богатым евреям, обещая, что деньги пойдут на восстановление лесов в Святой земле.

– Вы только представьте себе – ваши деревья! – восклицал сборщик. – Они растут на земле, где когда-то жил царь Давид!

Так что, когда дарители приезжали в Израиль, первое, что они хотели увидеть, – это свои деревья. Пол Зодман выделил полмиллиона долларов на строительство зданий, но не испытывал желания любоваться на них, поскольку знал, что бетон и облицовка во всем мире выглядят одинаково, и видел в воображении лишь живое дерево, которое растет на земле Израиля.