Источник

– Это здесь, – провозгласил Гораций, останавливаясь у невысокой ржавой будочки. Она была сварена из цельных стальных листов, швы скреплялись здоровенными круглыми заклепками.

– Здесь находится Пифия? – недоверчиво спросил Сэм. – В этой вот консервной банке?

– Нужно положить деньги в лоток, – посоветовал робот.

– Наличкой? – удивился Порфирий. – Да кто сейчас пользуется монетами?

– Мы пользуемся, – огрызнулся Сэм. – Наш счет аннулировал дон Муэрте, да и вообще… его могли бы отследить федералы.

– Но у нас нет налички, – всплеснул щупальцами Порфирий. – Когда ты в последний раз держал в руках настоящие деньги?

– Может, что-нибудь продать? – предложил Сэм, вспомнив давешнюю настырную птицу.

– Чтобы что-нибудь продать, нужно это что-то иметь, – буркнул осьминог. – Ладно, кончай этот балаган. Пошли отсюда.

– Мы можем устроить представление, – предложил Гораций. – Я как раз хотел обкатать свой новый монолог…

– Без обид, – обнял его за верхнюю часть корпуса Порфирий, – но если ты попытаешься рассмешить местную публику, платить придется нам. За нарушение общественного порядка.

– Но я…

– Стойте на месте. Никуда не уходите, – приказал Сэм и не слушая возражений, исчез в толпе.

Заложив руки в карманы комбинезона, двигаясь вместе с течением дрейфующих покупателей, он искал определенные приметы – так же, как это делала Саёнара, совсем в другом конце Базара. На вопли торговцев, рекламу и призывы зазывал он не реагировал. Так же, как на выскакивающих из подворотен девушек, весьма специфически накрашенных и скудно одетых.

Тёмных личностей, тревожно зыркающих по сторонам и распахивающих полы плащей, под которыми прятался товар, экзотический даже по меркам Базара, он старался обходить стороной, как и оснащенных разнообразным набором конечностей и органов существ, предлагающих услуги настолько странные, что о них не хотелось даже думать.

Из всего увиденного на пути Сэма заинтересовали бы разве что девушки. Но приходилось помнить о том, что платить им нечем. Он прошел рядов сорок, пока не услышал характерное дребезжание и стук. Улыбнувшись, Сэм протиснулся в узкую щель меж контейнеров и оказался в тесном, захламленном и попахивающем кошками переулке.

У стены, на вытертом коврике, восседал лысый зеленокожий паренек в поношенном, но всё еще ярком шелковом халате. Рядом стояло несколько зевак. Перед пареньком располагался небольшой помост из перевернутого ящика. На помосте, вверх донцем, стояли три костяных стаканчика.

Сэм удовлетворенно улыбнулся: игра в Наперстки. Старая, как сама Вселенная.

– Шарики-лошарики – за счастьем подходи,

Угадай, в каком наперстке спрятал лампу Аладдин!

Пел чуть дребезжащим, ломающимся тенором паренек, делая вид, что публика его вовсе не интересует.

– Смотрим внимательно, выигрываем обязательно,

За хорошее зрение пять стелларов премия!

Сэм, прислонившись к ближайшей стенке, принялся наблюдать, как к наперсточнику робко пододвинулся господин, похожий на небольшого сиреневого жирафчика, и ткнул копытцем в один из наперстков. Парень поднял стаканчик – под ним было пусто.

– Шарики-лошарики – за всё один ответ,

не видать конца дороги, может быть, его и нет…",

Катала забрал деньги у облапошенного жирафчика и вновь запустил горошину.

Таким образом жирафчик проиграл несколько раз. Он горячился, плевался желтой слюной, и всё больше повышал ставки. А паренек, напевая "шарики-лошарики", спокойно катал горошину – которая, разумеется, всякий раз оказывалась не там, куда указывал жирафчик.

Наконец в бумажнике клиента, впрочем, как и в карманах, ничего не осталось. Жирафчик проблеял что-то угрожающее, а затем уныло заковылял прочь.

Сэм подошел к катале.

"Шарики-лошарики… – затянул тот, но капитан покачал головой.

– Горошины нет ни под одним стаканчиком, – заявил он громко, оглядывая публику. – Это всё обман!

– Эй, я бластер не наставляю, играть никого не заставляю… – заныл катала.

– Тогда открывай все три одновременно, – предложил Сэм. – Ставлю сотню стелларов, что горошины нет нигде.

Народ, окружающий каталу, возбужденно загомонил. Даже жирафчик, уже удалившийся на изрядное расстояние, вернулся и угрожающе навис над пареньком.

Катала только усмехнулся, протягивая руку к стаканчикам, но Сэм перехватил тощее запястье.

– Стоп! Пускай вот этот гражданин поднимет, – сказал он, указывая подбородком на незадачливого жирафа. – Ему это будет особенно интересно… – шепнул он так, чтобы слышал только катала, и подмигнул.

– Сколько ты хочешь? – прошипел мальчишка сквозь зубы.

– То, что ты вытянул из этого простофили.

Катала, шмыгнув сопливым носом, кивнул. И незаметно сунул Сэму в рукав плотный рулончик засаленных бумажек. Сэм отпустил его запястье, и на покрытый косынкой ящик незаметно скользнул шарик. Он весело забегал между стаканчиками.

– Я ошибся, господа! – громко возвестил Сэм. – здесь ведется честная игра. А мне – поделом за подозрения, – достав свежеобретенный рулончик, он демонстративно отсчитал сотню и передал её мальчишке.

– Ну, где тебя носило? – встопорщился осьминог. – К нам уже начинают проявлять интерес.