Источник Вечности

Изящными шагами Азшара приблизилась к самому краю воронки. Сначала она посмотрела на колдующих Высокорожденных, затем перевела взгляд на бушующее пламя.

– Мне все равно кажется, что ничего не изменилось, дорогой Ксавий. Я ожидала большего от…

Тут она ахнула и хотя советник не видел ее лица, он и без того догадался, что Азшара все поняла.

И уже знакомый ему голос, голос бога, сказал во всеуслышанье:

«Я скоро прибуду…»

8

Ритуал Высокой Луны был завершен, и теперь у Тиранды появилось время на себя. Элуна ценила преданность своих жриц, но не требовала, чтобы те посвящали ей всю жизнь без остатка. Мать-Луна была доброй и любящей госпожой – именно это и приводило юных ночных эльфиек в ее храм. Став послушницей, Тиранда сумела унять свои страхи и разрешить внутренние конфликты.

Однако кое-что продолжало ее беспокоить. Отношения Тиранды, Малфуриона и Иллидана изменились. Теперь они трое были не просто добрыми друзьями. Бесхитростное детское товарищество уступило сложным взаимоотношениям взрослых эльфов.

Она начала испытывать к ним обоим совсем иные чувства – и заметила, что это взаимно. Братское соперничество всегда было беззлобным, но в последнее время между двумя юными эльфами возникло напряжение, которое совсем не нравилось Тиранде. Казалось, будто они соревнуются в попытке завоевать некий приз.

И Тиранда понимала – даже если сами братья об этом не догадывались, – что призом была она сама.

Юной послушнице это, разумеется, льстило, но она не хотела причинять своим друзьям боль. И все же это было неизбежно: в глубине души Тиранда осознавала, что когда придет время выбирать спутника жизни, им окажется либо Иллидан, либо Малфурион, и никто иной.

Одетая в серебристую, с капюшоном, мантию послушницы, Тиранда торопливо шла по просторным мраморным коридорам храма. Над ней плыла магическая фреска, изображавшая небеса. Обычному зрителю могло бы даже показаться, будто в храме и вовсе нет крыши, настолько убедительной была иллюзия. Но на самом деле под открытым небом располагался лишь большой зал, в котором проводили ритуалы. Там к верным жрицам снисходила Элуна, нежно, как родная мать, касаясь их лунными отсветами.

Пройдя мимо рельефа с земными воплощениями богини – в прошлом они были верховными жрицами, – Тиранда наконец оказалась в фойе, пол которого украшала искусная мозаика, изображавшая сотворение мира Элуной и другими божествами, – впрочем, основное внимание было сосредоточено на Матери-Луне. За редким исключением, боги здесь были показаны расплывчатыми силуэтами с затемненными лицами, ведь ни одно существо из плоти и крови недостойно знать, каков их истинный облик. Только у полубогов, детей и божественных помощников были ясные черты лица. Одним из них, разумеется, был Кенарий, которого многие считали сыном Луны и Солнца. Кенарий не подтверждал слухов, но Тиранде нравилось думать, что это правда.

На улице на нее повеяло вечерней прохладой. Тиранда спустилась по белым ступеням и очутилась среди толпы. Одни склоняли головы в знак уважения, другие почтительно уступали ей дорогу. В том, что Тиранда была послушницей Элуны, пусть даже и недавно посвященной, имелись определенные преимущества, и все-таки сейчас ей просто хотелось быть собой.

Сурамар впечатлял меньше Зин-Азшари, однако и в нем имелась своя прелесть. Едва Тиранда ступила на главную площадь, перед ней заплясали яркие краски и отовсюду послышались крики продавцов, зазывающих покупателей. Сановники в богатых одеяниях цвета заката, расшитых бриллиантами, шли, задрав нос и смотря только перед собой, мимо эльфов из более низкого сословия, в простых мантиях – зеленых, желтых, голубых или раскрашенных в различные оттенки. Всем на рынке хотелось щеголять своим внешним видом.

Дома на улицах тоже пестрели разными цветами, которые подчеркивали статус местных жителей. Некоторые магазины были выкрашены сразу в несколько оттенков, а на стенах виднелись захватывающие картины, многие из которых оживляло танцующее пламя факелов.

Те немногие представители других рас, которых повстречала Тиранда за свою короткую жизнь, считали, что у ночных эльфов нет вкуса, и даже осмеливались утверждать, будто они страдают цветовой слепотой. Но, хотя предпочтения Тиранды были умереннее – впрочем, до Малфуриона ей было далеко, – она все же думала, что ночные эльфы просто лучше понимают и ценят разнообразие существующих в мире оттенков и узоров.

Она заметила, что в центре площади собралась толпа: одни показывали на кого-то и размахивали руками, другие отпускали злые шутки и полные отвращения реплики. Заинтересованная Тиранда решила подойти ближе.