Источник зла (СИ)

Вспышка пламени рассеялась, и наступила темнота. У меня перед глазами световые пятна. Ничего не вижу. Все на слух, который функционировал не так, как обычно. Однако я все же услышал стоны подземников и понял, что не промахнулся. У разбойника, который лез в пещеру и напоролся на гранату, патроны с крупной картечью. Это он правильно сделал — от такого заряда на короткой дистанции не скроешься. Куски рубленого металла прошлись над ручьем и зацепили аборигенов.

Снова я потянул спусковой крючок. Снова по ушам ударил громкий звук. Снова ствол выплюнул пламя. Снова краткий период света. И снова я разглядел подземников. Двое валялись в ручье. Третий, пригнувшись, пытался приблизиться, а четвертого не видно.

В этот раз я зря истратил заряд. Картечь прошла над аборигенами и улетела в темноту. Если мне повезло, я зацепил четвертого, но это вряд ли.

Я опять выстрелил. Картечь ударила третьего аборигена в грудь и разворотила его голое тело. Дистанция между нами два–три метров, не больше, и он погиб. Его отбросило назад, и он рухнул рядом с раненными соплеменниками в воду. Можно было их добить. Однако я решил, что самое время отступить. Пусть с подранками разбираются другие аборигены, они их затормозят, а я, если повезет, успею скрыться.

Подъем был не из легких. Коридор узкий и выпирающие из скального монолита камни тормозили движение. То рукой ударюсь, то ногой, то рюкзак лямкой зацепится, то ружье. Но, несмотря на это, я двигался довольно бодро. Скорей отсюда! К солнцу и свежему воздуху! Туда, где все знакомо и привычно!

Вскоре подъем оказался позади. Я зажег последний факел и осмотрелся.

Что сказать? Пока иду нормально. Я оказался в пещере, которая была на удивление хорошо обработана. Стены и пол ровные. Видна симметрия. Надо пересечь пещеру. Потом войти в центральный коридор. Потом еще один подъем, на этот раз по лестнице. Переход на следующий уровень. Еще две пещеры и длинная галерея, которая выведет меня на поверхность в нескольких километрах от стойбища Шумова.

— Поторапливайся, — подбодрил я самого себя и бегом пересек пещеру.

Прежде, чем войти в коридор, который отыскал сразу, я прислушался. Есть погоня или нет?

За спиной тихо. Добрый знак. Мои шансы благополучно вырваться из подземного мира росли на глазах.

Коридор миновал быстро. Факел погас, и я достал спиртовые таблетки. Поджег одну и положил ее в пустую консервную банку.

За коридором начиналась вырубленная в камне широкая лестница из белого мрамора. Красивая работа и добротная. Заметно, что делали хорошие мастера. Вот только любоваться произведением искусства было некогда, и я полез наверх.

Пока шел наверх, у меня сгорели три таблетки. Я продолжал движение и добрался до пещер. Здесь сквозняк чувствовался хорошо и я уже ощутил в воздухе дождевую сырость. До выхода осталось всего ничего, и тут у меня прогорела последняя таблетка. Прежде, чем она погасла, я отметил пару ориентиров и двинулся на ощупь.

Взмах рукой. Воздух. Шажок вперед.

Взмах рукой. Чисто. Шажок вперед.

Взмах рукой. Кончиками пальцев задел что–то прохладное и скользкое, словно передо мной потная человеческая кожа. Шаг назад.

Я взмахнул перед собой ружьем. Чисто. Но дальше идти не рискнул и зажег спичку. На миг свет, который показался нестерпимо ярким, ослепил меня и на глазах выступили слезы. Однако самое главное я разглядел. Вокруг меня стояли жители подземелья, не только мужчины, но и женщины. Аборигенов было много, и они молчали. Их блеклые глаза смотрели на меня и не видели. Зато широкие ноздри, улавливая запахи, раздувались.

«Мне пиздец!» — с полнейшим спокойствием, подумал я и попытался поднять ружье.

Ствол выбили из рук сразу. Аборигены набросились на меня одновременно со всех сторон, стиснули и стали заламывать руки, а я отбивался, как мог. Толчок влево. Рывок вправо. Удар локтем по морде гидроцефала. Наступил ботинком на ногу и пнул противника в колено. Скинул рюкзак и рванулся вперед. Я был сильнее подземников, быстрее и резче. Но их оказалось столько, что меня тупо придушили. Воздух в легких закончился. Перед глазами мутная пелена с кровавыми точками и неясные образы, а потом я потерял сознание.

32

Сколько времени прошло — сказать трудно. Но, наконец, я пришел в себя. А причина была в том, что в меня пытались влить какую–то вонючую жидкость. Кругом темнота, и один из аборигенов, если судить по мускусному запаху, который от него шел, хотел вставить мне в рот горловину глиняной фляжки. Запах от пойла шел противный, как если бы это была разбавленная мясокостной мукой вода. Пошевелиться я не мог, руки и ноги связаны. Зато у меня получилось отвернуться.

— Пей! — неожиданно услышал я на чистом русском языке.

— Не буду… — разбитыми губами прошамкал я.

— Значит, заставим, — неизвестный человек забрал у аборигена фляжку, и я почувствовал, как сильная ладонь разжала мне челюсть.