Источнику не нужно спрашивать пути

Убийцу нужно предоставить движению его души. Его вле­чет к умершим, к его жертвам. Там он обретет мир. Нельзя останавливать его на этом пути. Признав умерших, посмотрев им в глаза, он не сможет поступить иначе, как пойти к ним. Это не значит, что он должен лишить себя жизни, но он дол­жен признать умерших, признать, что в силу содеянного он принадлежит им.

Многие убийцы времен нацизма считали себя великими и всесильными. В расстановках их потомков это иногда находит свое выражение. Но если в расстановке их положить рядом с умершими, их жертвами, им сразу становится стыдно, ими овладевает смирение. Затем начинается движение к умершим, и там убийцы находят свой покой. Тогда и их потомки свободны от обязательства уйти вместо убийц.

Бывают ситуации, в которых становится очевидным, что убийцы настаивают на своих убеждениях. Тогда необходимо, чтобы их потомки от них отвернулись, дали им уйти из своего сердца и отдали их на волю высшей силы.

Покойдляубийцижертв

В отношении убийц и их жертв мы должны остерегаться точного знания о том, что им подобает, а что нет, как будто мы

55

можем это узнать. В ходе семейных расстановок мы получаем лишь указания на это, но их невозможно проверить. Когда я говорю: «Убийцу влечет к его жертве», это предполагает, что я знаю это. Но речь не о том. Речь идет о том, чтобы с помощью расстановок помочь живым людям, чтобы помочь их потомкам освободиться от переплетений.

При этом важно знать, что убийцу невозможно освободить от его вины. Взгляд терапевта должен быть направлен в первую очередь на жертву. Первое, что он должен сделать, это заста­вить убийцу посмотреть на жертву. Из этого возникает движе­ние в направлении жертвы. Если такое движение убийце удает­ся, рядом с жертвой он обретет покой.

«Плохие»и«хорошие»

Мы находимся в плену представления, что мы свободны, и поэтому мы сами ответственны за свои действия и свою судьбу. Поэтому бывают «плохие» люди и «хорошие». Но если вни­мательно присмотреться, выяснится, что это не так. Жертвы концлагерей были ни в чем не виноваты, были «хорошими» людьми, но это не изменило их судьбы. Так же убийцы не в силах были менять свою судьбу. Они были тоже переплетены. Несмотря на это, каждый в ответе. Однако простое утвержде­ние: он был свободен изменить свою судьбу, а потому в ответе за содеянное — неверно. Он был не свободен, он был перепле­тен, но, несмотря на это, он обязан нести ответственность за последствия содеянного. Только такой взгляд на вещи поможет нам прийти в гармонию с высшими силами, и тогда борьба со злом, как мы ее себе представляем, прекратится.

Представление о том, что мир должен быть не таким, ка­ков он есть, и что судьба каждого человека в его руках, захо­дит слишком далеко. Поскольку и тяжелые судьбы, и пре­ступления оказывают влияние на нечто целое, о котором мы хотя и догадываемся, но не понимаем. Тяжелые судьбы я рас­сматриваю в том же контексте. Тогда они не кажутся мне та­кими ужасными.

Некоторые судят о реке, стоя на берегу. А сами никогда в ту реку не входили. Кто входил в реку, тот знает, тот смеет гово­рить об этом.

56

Героибезриска

Возражения против такого взгляда на служение и связанные с этим возражения против иного скрытого взгляда на активное сопротивление и схожие темы связаны, вероятно, и с тем, что идентификация с «жертвами» и «героями» позволяет чувство­вать себя лучше других, почувствовать свои превосходство и право предъявлять претензии. Такие возражения ничего не стоят, ведь они основаны не на собственном страдании или собствен­ном мужестве, риске — это возражения без взгляда в собствен­ную глубину, в глубину собственного страха, собственного «быть искушенным», собственного бессилия. Рассуждать об этом мо­жет только тот, кому сама судьба и собственная душа дает на это право, кто в силу собственного опыта обрел смирение.

Вниманиекдуше

Мне бы хотелось сказать еще кое-что о принципиально значимом — о терапевтической позиции, поскольку это кажет­ся мне очень важным. Я называю это феноменологическим подходом. Терапевту необходимо открыться видимой реально­сти. Что говорит клиент, как он выглядит и т. д. В то же время терапевт должен смотреть не только на клиента, он должен воспринимать воздействие всего, что его окружает, в том числе скрытого. Такой вид внимания не нацелен ни на что конкрет­ное — какую-то цель, внимание направлено вширь, но не ищет ничего специально. Терапевт при этом не должен иметь ника­ких намерений, например, намерения вылечить; он не должен бояться того, что может выявиться, будь то смерть, или конец, или исцеление и жизнь. Он открывается этому, как оно есть. Это означает, что в своей душе терапевт находится в согласии с миром - таким, как есть, с судьбами - такими, как есть, как с жизнью, так и со смертью. Он не ставит себя так, что борется с чем-то или хочет что-то исправить. Он гармоничен.