Истоки американо-китайских отношений

Позднее миссионеры-протестанты поставили под вопрос статус Китая как цивилизованной страны по той причине, что Китаю недоставало открытия слова Божия. Однако Маклеод пришел к такому же заключению, потому что китайцам недоставало западной концепции прогресса, при которой ценились торговля (коммерция) и постоянные нововведения (инновации). Осуждение статичного положения Китая и его ориентации на прошлое в возрастающей степени превалировало по мере продвижения XIX века вперед, особенно среди американских купцов. Ведущие апологеты китайской цивилизации, такие как Ван Браам, Стонтон и Абель, были теперь традиционалистами, которые восхищались китайским акцентом на древних обычаях и инстинктивно симпатизировали строго управлявшемуся аристократическому обществу в Китае (С. 50).

По иронии судьбы в XVIII веке жили такие новаторы, как Вольтер, Лейбниц и Уильям Темпл, которые в целом восхищались Китаем (С. 50–51).

Прогресс, торговля, нововведения – вот то, что представлялось, в особенности купцам, отражением и выражением главных тенденций в их мире в XIX веке.

В Китае они осуждали и его статичное положение, а также его ориентацию на прошлое.

Попутно отметим, что и до сих пор в Китае продолжают, уже в новых условиях, говорить о «великом возрождении великой нации Китая». Так поддерживается существование мысли о превосходстве нации Китая, которое якобы существовало в прошлом в мировой истории.

Иностранные дипломаты при этом иной раз оказывались своего рода традиционалистами, консерваторами, потому что они восхищались именно упором в Китае на древние обычаи и инстинктивно симпатизировали строго управлявшемуся аристократическому обществу в Китае. По сути дела, это было сочувствие «порядку», «стабильности», «устойчивости», а на самом деле самовластию, самодержавию, феодализму и фашизму в их нынешних формах в современном мире, прежде всего в Китае.

Так в Китае, в воззрениях иностранцев на Китай сталкивались прогрессивные и регрессивные суждения. В двери Китая стучался прогресс. Китай не хотел открывать эти двери и при этом претендовал на то, что система управления населением, обществом, то есть политический режим, существующий в Китае, якобы был наилучшим во всей мировой истории. Тут имели место и предубеждения, и несовместимость представлений обеих сторон о «правильном» и «неправильном» поведении китайцев и иностранцев в отношении друг друга. Эти части человечества начинали знакомиться, но при этом пока выяснялось в большей степени то, что их разделяло, а не соединяло. Так постепенно вызревал конфликт между китайцами и остальным человечеством.