Истоки. Богословие отцов Древней Церкви

Августин Иппонский

Комментарий на Псалом 41.

В созерцательной жизни присутствует великое напряжение души, когда она возносится к небесным высям, силится преодолеть все зримое телесными очами, стесняется, чтобы расшириться. Порой она выходит победительницей, преодолевает сопротивление тьмы своей собственной слепоты, достигая мимолетного и слабого видения частицы безграничного света. Однако тут же она приходит в себя, отторгнутая прочь, и покидает этот свет… со вздохом возвращаясь в мрак своей слепоты.

Григорий Великий

Гомилии на Иезекииля, 2, 2, 12.

Св. Григорий Нисский, поэт и драматург Тьмы, тоже взывает к этим неуловимым образам, приходящим к нам из непостижимой полноты. Непостижимой: но нам достаточно для опьянения и нескольких «капель ночи».

За то, что ты дал Мне приют и оставил жить в тебе, прибыль твоя будет — роса, покрывающая главу Мою, и капли ночи, стекающие с кудрей Моих…

Вступивший в невидимое святилище да возрадуется, если полнота оросит дух его слабыми и неясными помышлениями…

Григорий Нисский

Одиннадцатая гомилия на Песнь Песней.

Разглядеть Божественный свет словно через узкую бойницу означает в то же время — чудесно расширить свою душу. Достаточно одного проблеска, чтобы все преобразилось.

В скошенных окнах [храма, виденного Иезекиилем] та часть, сквозь которую проникает свет, представляет собой узкое отверстие; но внутренняя часть, принимающая свет, широка. Так и души созерцающих видят один лишь слабый проблеск истинного света, и, тем не менее, все в них как бы безмерно расширяется… То, что им в созерцании удается разглядеть из вечности — лишь ничтожно малая ее часть, но ее достаточно, чтобы расширилось их внутреннее пространство, возросло их усердие и любовь. Через восприятие света истины, словно через бойницы, все в них как бы расширяется…

Григорий Великий

Гомигии на Иезекииля, 2, 5, 17.

Noverim me, noverim te (Познаю себя, познавая Тебя), — говорит Августин: во Христе самопознание субъекта совершается через познание Божественного «Ты». Августин усматривает в душевных способностях — памяти, разуме и воле — образ Троицы. В учении отцов образ Божий в человеке, восстановленный Христом, раскрывается в троичном свете, который есть Царство. Когда человек верою, смирением и надлежащей аскезой очистит этот образ, он обретает подобие и причастие, являя в чистой прозрачности Архетип.