Истоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы

Коллективизация крестьянских хозяйств, к тому еще преждевременная, без материального обеспечения села высокопроизводительными сельскохозяйственными машинами, была величайшей трагедией для сельских тружеников. Причем трагедией не столько с материальной точки зрения, сколько – в психологическом плане.

Рушились вековые устои крестьян. Каждый из 24 миллионов крестьянских хозяйств расставался со своей землей, со своей лошадкой, коровой, которые с незапамятных времен обеспечивали относительное благополучие крестьянского сословия, поэтому эта потеря казалась им равноценной потере самой жизни.

Отсюда ожесточенное сопротивление властям, море крови и слез кормильца и защитника России. Из сводок ОГПУ известно, что только в 1930 году против насильственной коллективизации было 13 745 массовых выступлений.

Кроме того, в знак протеста крестьяне стали кое-как относиться к своей работе, что неизбежно отразилось на результатах общего труда. Так, в эти годы существенно снизилось количество собранного хлеба: в 1930 году было 835 млн центнеров, в 1931 – 695 млн центнеров, в 1932 – 699 млн. центнеров.

Чтобы сломить сопротивление крестьян, коллективизация сопровождалась массовыми репрессиями с так называемым раскулачиванием. К октябрю 1931 года за два года раскулачивания на Север, в отдаленные районы страны, было выселено 1 158 986 человек, в том числе 459 916 детей. Всего за время коллективизации было выселено и переселено 1 637 740 человек, из них из-за невыносимых условий жизни за это же время умерло около 600 тысяч человек, особенно высокая смертность была среди детей.

К этой трагедии причастны и мои родители и их семьи, причем – с противоположных сторон. Как уже упоминалось выше, мой отец был сыном батрака и, естественно, относился к сельскому пролетариату, уже поэтому его неоднократно пытались привлечь непосредственно к раскулачиванию односельчан. По словам отца, он всячески избегал участвовать в таких экзекуциях, потому что для человека с нормальной психикой не то что участвовать в раскулачивании, но даже смотреть на все это было невозможно.

Страдания героев трагедий великого Шекспира ничто по сравнению с тем, что реально переживал каждый обреченный на разорение и изгнание в неизвестные холодные края. С родных и обустроенных мест изгонялась вся семья: от младенцев до глубоких стариков, причем многие – на верную смерть. Трагедия людей усугублялась еще и тем, что они не понимали, за какие грехи их так жестоко наказывают. Ведь это были не господа, не помещики, а простые крестьяне, но только те, кто более усердно относился к работе, что и позволяло им жить несколько лучше, чем другим.

Вот свидетельства очевидцев тех событий, представленные в книге И. Р. Шафаревича «Русский народ в битве цивилизаций» – М.: Эксмо, 2003:

«В соседней комнате находились арестованные кулаки. Посмотрел на них: обыкновенные русские крестьяне и крестьянки, в зипунах, в полушубках, в поддевках. Многие в лаптях. Тут же копошились всех возрастов дети… Кричали навзрыд, как по покойнику».

«В конце мая приехали солдаты, атаковали село ночью совместно с нашими партийными и выгоняли из домов стариков и больных, не было пощады никому. Было раскулачено около 26 дворов, и их угнали… Убит один Егор Медведев и увезен незнамо куда солдатами, и одна была ранена женщина – Настя Арищенкова, и еще угоняли других, брали по одному из семьи».

Глава 10

Под каток раскулачивания попала и семья моего деда (по матери) – Карпачева Лукьяна Трофимовича. Несчастье этого человека состояло в том, что его семья переселилась из Курской губернии в упомянутое выше село Нижние Серогозы Херсонской области еще в то время, когда свободная земля еще была, и она тогда стоила еще дешево, поэтому мой дед имел несколько десятин плодородной земли. Кроме того, мой дед имел несчастье построить дом около рыночной площади, где по воскресеньям шли торги, во время которых собиралось много народа. Место было бойкое, и Лукьян Трофимович додумался открыть торговую точку, типа современного ларька, где по выходным он торговал квасом и другой мелочью.

Тогда земля в моем родном селе была почти у каждого, а вот торговая точка была далеко не у всех. Вот этот грех ему и припомнили местные коммунистические руководители в конце кампании раскулачивания, когда раскулачивать уже как будто бы было уже некого, а план по раскулачиванию еще был недовыполнен.

Короче говоря, деда моего и его семью выселять никуда не стали, только отобрали движимое и недвижимое имущество, выгнали из родного дома, а теперь, мол, идите куда глаза глядят.