Истоки неприятностей

— Да-да, поэтому ты причинишь мне добро, в том значении, какое ты в это слово вкладываешь. Или просто отойдѐшь в сторонку, и будешь любоваться, как это делает кто-то другой. Спасибо, я достаточно книжек прочитала, чтоб представлять последствия. Поэтому у меня встречное предложение: ты даѐшь уйти всем, кто здесь находится, клянѐшься не преследовать их и не вредить им прямо или косвенно, в том числе через других лиц, больше никогда не появляться в Истоке и Викене, не пытаться воспроизвести, распространять или применять зелье, которое изобрѐл мой отец…

По мере перечисления брови Рауда стремительно ползли вверх. Учитывая асимметричность его лица и горящие зелѐным глаза, зрелище получалось почти карикатурное. Тем не менее, злодей слушал внимательно, запоминая каждое слово и пытаясь найти подвох. Или хотя бы услышать, что же произойдѐт после выполнения всех этих условий.

Именно поэтому пропустил момент, когда сверху прямо из воздуха соткалась здоровенная полупрозрачная наковальня и совершенно мультяшным образом грохнулась ему на макушку.

— отличие от магии Истока, зависящей от арфактумов, возможности силы Устья ограничивались лишь фантазией носителя. Обычно этого добра Алине было не занимать, но тут ничего умнее просто в голову не пришло.

Зато сработало! Рауд разжал руку и опрокинулся навзничь.

Обычного человека подобный фокус мог и угробить, но колдун всѐ ещѐ находился под защитой собственной магии, так что почти сразу пришѐл в себя и ошарашенно замотал головой. Только летающих вокруг мультяшных звѐздочек не хватало, комплектом к наковальне. Которая, впрочем, почти сразу исчезла. Но Алина, убедившись, что дядя на свободе, уже готовила новые чары.

Выглядела она при этом странно, и дело было совсем не в магии.

Нина привыкла видеть свою племянницу разной: весѐлой и грустной, спокойной и встревоженной, скучающей и увлечѐнной, но ещѐ никогда она не была такой хладнокровной и сосредоточенной. Чуть ли не впервые в жизни девочка напоминала собственную мать. Те же нахмуренные брови, плотно сжатые губы, непрошибаемая

уверенность в собственных силах, готовность нести ответственность за свои действия до самого конца — и где-то глубоко за всем этим обречѐнность и страх. Не за себя, за окружающих. За то, что произойдѐт, если она сдастся.

— таким лицом Галка, сама едва отметившая совершеннолетие, с боем вырывала у социальных служб трѐхлетнюю сестрѐнку.

— таким лицом сообщала, что перевелась на заочное и нашла работу. Уже вторую.

А когда Нина заикнулась о том, чтоб поступить после девятого класса в какое-нибудь ПТУ, — с тем же самым лицом Галка дала ей подзатыльник и велела доучиваться. И ничего, мол, как-нибудь вытянем. Вытянули, хотя девяностые были в самом разгаре.

А вот сейчас Алина собиралась вытягивать на себе всех. Любой ценой.

Рауд окончательно пришѐл в себя и с его рук сорвался целый веер извилистых молний. Алина загасила их небрежным жестом и создала вокруг противника шипастое кольцо, которое немедленно начало сжиматься. И почти сразу же получила ответку в виде облака зеленоватого газа.

Почему-то всѐ, порождѐнное магией Устья, было зелѐным, и Нина подумала, что ещѐ немножко — и возненавидит этот цвет.

Облако развеялось, с потолка посыпались звѐзды, земля встала на дыбы, потом настал черѐд возникающих из ниоткуда клеток, ножей, удавок и огненных шаров.

Шар — сгусток пламени величиной с футбольный мяч — врезался в стену позади Алины

— пробил еѐ насквозь, оставив после себя лишь обгорелые края досок. На этом Нина не выдержала и зажмурилась, но легче не стало. Сцены, которые одну за другой подсовывало воображение, были гораздо более жуткими, чем этот странный сюрреалистический поединок.

— когда раздался короткий вскрик, Нина не сразу поняла, прозвучал он в реальности или в еѐ голове. Но когда открыла глаза, выяснилось, что ситуация — реальней некуда. Алина стояла на четвереньках и пыталась подняться. На землю капала кровь — от напряжения полопались сосуды в носу.

Зато Рауд, казалось, вообще не чувствовал усталости и уже мчался к сопернице с другого конца склада.

Нина вскочила и бросилась ему наперерез. Точнее, попыталась, но Алекс вовремя ухватил еѐ за пояс и силой заставил остаться на месте. Он был прав, целиком и полностью прав, обычному человеку не стоило соваться в эту магическую мясорубку.

Но что ещѐ делать?

Надо же что-то делать?!

— Вставай! — крикнула Нина, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. — Вставай! Ты сможешь!

Алина едва заметно улыбнулась, вытерла рукавом нос и рывком выпрямилась.

Услышала!

И, что не менее важно, Ракун услышал тоже.

От резкого подъѐма зашумело в ушах, перед глазами мельтешили чѐрные точки, пол в любой момент грозился уйти из-под ног. Помещение напоминало поле боя: опалѐнные стены, покрытая рытвинами земля, бесчувственные тела.

Алине приходилось постоянно следить, чтоб близких не задело магией, и на это уходила львиная доля сил и внимания.

Перфи было намного проще, он просто бил изо всех сил.