Истоки неприятностей

Долан понятия не имел, где дальше искать Перфи, зачем он в это всѐ ввязался и можно ли уже говорить вслух, поэтому просто кивнул.

И Я верю в вас, Виктор, — шепнула на прощанье начальница — и машина тронулась с места.

Под колѐсами шуршал гравий, за окном голосили птицы, в голове царил полнейший сумбур. Наверное, действительно стоило поспать, а обдумать произошедшее можно и позже. Но разве заснѐшь в такой обстановке?

Но Долан всѐ же прикрыл глаза — ни на что особо не надеясь, просто для приличия.

И рухнул в сон.

Проснулся он от толчка в плечо.

— Вставайте, капитан, — велел мужской голос.

Долан от неожиданности сначала подскочил, врезался обо что-то головой (в который уже раз за день) и только после этого догадался открыть глаза. Теперь-то уж можно, наверное!

Он всѐ ещѐ сидел в машине, только вот она уже никуда не ехала и даже не тарахтела. Куртка с головы за время сна свалилась и теперь валялась между сидениями, поэтому по глазам сразу же резануло яркое весеннее солнце. Моргнув, Долан перевѐл взгляд на низкий потолок и, к счастью, не обнаружил на нѐм вмятины от удара. За голову он не особо волновался, ей и хуже доставалось, а вот попортить чужой транспорт не хотелось бы.

— Вставайте, — повторил застывший в дверях мужчина. Видимо, водитель.

Ну вот! А Леда говорила, что разговаривать с ним бесполезно!

Или это спрашивать бесполезно, а когда тот сам что-то указывает — это в порядке вещей?

— любом случае, выбирать не приходилось, и Долан, подхватив куртку, послушно вылез из машины.

Снаружи совершенно точно находился Огород — точно такой, как на книжной иллюстрации или рекламной листовке, призывающей работать на сборе урожая: бесконечная вереница повозок с мешками, ящиками и цистернами, снующие туда-сюда сотрудники в униформе, бескрайние поля и сады до горизонта… и основательное каменное строение без окон, зато с несколькими воротами для телег и парой обычных человеческих дверей. На строении красовалась лаконичная надпись Выезд в Викену.

Неужели добрались?

— А проход через портал платный? — запоздало поинтересовался Долан.

— По пропускам, — объяснил водитель и достал из кармана плотный бумажный прямоугольник. — Там отдадите. Вам вон в ту дверь. Удачи.

— Спасибо.

Дальше всѐ произошло как-то очень буднично, словно не из мира в мир переходишь, а в поезд до ближайшей станции садишься. За вон той дверью оказалась небольшая комната, на противоположном конце которой виднелась ещѐ одна дверь с красной

табличкой выход. Доброжелательный старичок за конторкой повертел в руках пропуск, хлопнул на него печать и щелкнул под столом рычажком: табличка сменила цвет с красного на зелѐный и пару раз пригласительно мигнула.

— Всѐ? — на всякий случай уточнил Долан, успевший настроиться на досмотр, допрос или хотя бы подписку о неразглашении всего подряд.

— Всѐ, - подтвердил старичок. — Счастливого пути. Смотрите под ноги, там бывает грязно.

* * *

Служанка порывалась немедленно вытереть с пола лужу, убрать осколки и утащить в стирку испачканную одежду, но Нина чуть ли не силком выперла еѐ из комнаты и велела не мешать. После чего засела на кровати с подслушивающей булавкой и связкой Ракуновых арфактумов.

Сама по себе булавка звук не воспроизводила, только записывала и хранила. По дороге домой Нина уже успела изучить еѐ вдоль и поперѐк, и убедилась, что без специального приѐмника прослушать записи не получится. И если в бездонных карманах магоса ничего похожего не нашлось, значит придѐтся поискать в другом месте.

Подозрение пало на маленькую глиняную фигурку, по форме напоминающую наушник-вкладыш, — и сразу же подтвердилось. При активации магической схемы эта штука немедленно начала транслировать запись, даже подносить к ней булавку не пришлось.

И Буду очень благодарен, если вы пришлѐте мне дубликаты на проверку. И не думайте, что я забуду, — раздался из арфактума голос Ракуна. На заднем фоне угадывалась музыка, чужие разговоры и тихое звяканье посуды.

Ага, это тот момент, когда булавку только что воткнули в камзол Биниаса! А дальше?

Дальше шло торопливое окончание диалога, шорохи, топот, снова музыка — и так около двенадцати часов чистого звука. Если всѐ подряд слушать — с ума можно сойти. И никакой возможности промотать лишние фрагменты!

Нет, так дело не пойдѐт!

Нина покрутила арфактум в руках, пытаясь разобраться в устройстве. Защиты от взлома на вещице традиционно не было, сплошной открытый код, копайтесь на здоровье. Но местные всѐ же предпочитали не копаться, а ограничиваться базовыми функциями. Не то боялись, что магический предмет рванѐт в самый неподходящий момент, не то просто не видели смысла в модификациях. И то верно — в пульт от телевизора тоже мало кто с паяльником лезет, особенно если он и без того неплохо работает.

Но почему бы не заставить его работать ещѐ лучше!

Спустя несколько минут активного ковыряния в схеме (наушник всѐ это время прилежно воспроизводил нервное дыхание Биниаса и шелест его камзола) Нина нашла способ передвигаться по записи рывками, перепрыгивая через небольшие промежутки времени.