И Возможно. Поэтому меня и брали на его задержание. Хотя я сразу сказал, что в Истоке это не имеет смысла.
И Но сейчас мы не в Истоке. А ты, мягко говоря, не в лучшей форме.
И Так ведь и драться пока не с кем, — легкомысленно отмахнулся магос, но Долан уже успел достаточно разобраться в невольном напарнике, чтоб заметить, как тот напрягся. И как резко развернулся к пленнику. — Итак, господин преподаватель, давно вы работаете вместе? Он вами командует или это равноценное сотрудничество?
И Не понимаю, о чѐм вы, господин разведчик, — в тон ему ответил Перфи.
И Всѐ ты понимаешь. И не надо делать вид, что не слышал наш разговор. Где твой подельник?
И Я работаю один.
И Слушай, ты! Если не начнѐшь говорить, я из тебя отбивную сделаю! — Ракун выразительно потѐр кулак.
И В прошлый раз я получил именно за то, что попытался с вами поговорить. Определитесь уже, что мне делать, чтоб совсем без зубов не остаться. — Пленник кое-как изогнулся и почесал плечом отбитую челюсть.
И Рассказывай. С самого начала, — велел Долан, на всякий случай придержав магоса за рукав.
Нина корпела над проклятьем, Лисар по мере сил отслеживал состояние Силя, Гмади перестал кашеварить и теперь с философским видом раскладывал пасьянс, остальные сгрудились в углу и вполголоса спорили о какой-то ерунде, изредка отвлекаясь, чтоб
оценить обстановку снаружи. Там ничего не изменилось — складские охранники в засаде, Фрогги на нервах.
В общем, затишье. Можно и послушать.
— Родители мои всегда хотели мальчика, а получались только девочки, три подряд, — неторопливо начал Перфи. — И когда, наконец, появился я, отец так обрадовался, что даже не обратил внимания, что сын и наследник на него ни капельки не похож. Хотя я и на мать не больно-то походил. На соседей и прочих друзей семьи, к счастью, тоже. Так что мало ли, как гены сложились. Зато характер оказался отцовский…
— Слушай, ты, болтун! — шагнул вперѐд Ракун.
— Что? Вы же просили с самого начала! — хихикнул пленник.
Он откровенно рисовался и тянул время, но Долан никак не мог понять, с чем это связано.
Пусть даже приедут местные милиты (которые что-то не торопятся), настучат Фрогги по голове за самоуправство и прекратят дурацкую осаду склада, но для Перфи-то ситуация не особо изменится.
На что он надеется? Разведка в жизни не отдаст такого ценного пленника местным. Это вообще не их юрисдикция, а внутренние дела Истока.
о Ближе к делу, — велел магос.
о Ладно-ладно, — Перфи поѐрзал в путах, но без особого успеха, верѐвки держали крепко. — В лабораторию фонда распределения мне помогла устроиться тогдашняя пассия, которая там работала. Сам я химией раньше не особо интересовался, чисто в рамках школьной программы. Думал, покручусь там какое-то время, а потом найду занятие поинтереснее. Но внезапно прижился, начал во всѐм этом разбираться: опыты, эксперименты, камушки взрываются — красота! Даже после работы иногда оставался или в выходные приходил: уже не ради фонда, а так, для себя. И братец твой тоже приходил. Сначала изредка, а потом всѐ чаще и чаще. Что-то там такое странное изобретал и никому не показывал.
о Ри? — удивился Ракун.
о А у тебя другой есть? — ухмыльнулся Перфи. — В общем, мне любопытно стало, чем он занимается. Тут подслушал, там подглядел, записи украдкой полистал — ага, магия Устья. Точнее, средство, позволяющее еѐ заблокировать. Хорошая штука, любопытная. Перспективная. Я тоже заинтересовался.
о Но зачем ему..?
о А сам не догадываешься? Он считал, что это лекарство, спасать тебя собирался от тлетворного влияния враждебной силы. Так что можешь считать, что я выполнил его волю. Частично. Осталось ещѐ с девчонкой разобраться.
Долан сам не понял, как успел перехватить Ракуна. Видимо, чудом, потому что магос рванулся вперѐд, как безумный, даже не дослушав фразу до конца. И рвался до тех пор, пока не убедился, что держат его крепко и со стороны попытки высвободиться выглядят довольно нелепо. Только выдохнул:
— Я его точно убью.
— Убьѐшь, — согласился Долан. При упоминании Алины у него тоже внутри всѐ заклокотало, но необходимость приглядывать за магосом парадоксальным образом помогала держать себя в руках. — Но после того, как он закончит. Пусть сначала выговорится.