Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв.

Многие современные историки соглашаются сегодня с тем, что жестокие казни и расправы, которые творил царь в годы опричнины, носили в первую очередь духовный характер — царь расправлялся с теми, кого он подозревал в вероотступничестве, в духовной измене. Наиболее ярким примером в этом отношении может служить царский поход на Новгород Великий зимой 1569–1570 года. Во время этого похода Иван Грозный наказывал новгородцев не столько за политическую (на Новгород Великий пало подозрение в том, что горожане хотели перейти под руку польского короля), сколько за духовную измену, ведь новгородцы могли уйти к «латинянам». Поэтому и казни новгородцев были столь жестоки и изощренны — царь «истязал» предателей веры. Современный историк А. Л. Юрганов, проанализировав русские фольклорные тексты, отметил имеющееся в этих текстах устойчивое представление о связи ада, преисподней с пропастью, дном рек. Историк соотнес эти представления со способом массовых казней новгородцев — опричники топили несчастных в Волхове — и сделал вывод о том, что казни жителей Новгорода носили символический характер: вероотступников посылали прямо в ад. Столь же глубокую религиозную символику имели и другие жесточайшие казни Ивана Васильевича[83]. Разгром опричниками новгородских храмов тоже имел свои духовные основания. Другой современный историк, Б. Н. Флоря, отмечает: царь, изымая иконы и церковную утварь из новгородских храмов, тем самым изымал из рук вероотступников православные святыни и брал их под собственную защиту. Недаром позднее государь повелел «во искупление своих грехов» построить в Александровской слободе две большие каменные церкви и наполнить их знаменитыми иконами и другими церковными святынями, а обширные земли новгородской епархии на Русском Севере были отписаны вологодской епархии, ведь именно Вологду царь рассматривал как один из центров опричнины[84].

Таким образом, жестокая борьба со своими подданными, которую вел Иван Грозный в годы опричнины, — это вовсе не плод его больной фантазии, не следствие самодурства или нравственной распущенности. Это совершенно сознательная борьба с изменниками Богу, с теми, кем, по убеждению государя, овладел бес, кто предал истинную веру. Иван Грозный, карая измену, последовательно и целенаправленно отсекал от «плоти» Русского государства все греховное. Он писал: «Никого мы из своей земли не изгоняли, кроме тех, кто изменил православию. Убитые же и заточенные, как я сказал выше, получили наказание по вине». Наказанные же за измену настолько виновны, что достойны лишь одного — прямым путем отправиться в ад, ибо спасения их душ Господь не допустит: «Возможно ли, чтобы убиенные за свою измену предстали перед Господним престолом, — такое и людям неведомо»[85].

Можно сказать, что уже в 1564 г., в Первом послании Курбскому, т. е. еще до введения опричнины, Иван Грозный сформулировал собственную концепцию «богоизбранного инока-самодержца». Уже существовавшие в России представления о роли и значении самодержавного государя он довел до абсолюта, считая, что царь обязан сосредоточивать в своих руках не только политическую власть, но и быть религиозным и духовным лидером общества. Иначе говоря, царскую власть Иван Грозный рассматривал как форму религиозного служения. Причем он придавал своему пониманию царской власти общегосударственное значение — Первое послание Андрею Курбскому рассылалось по всем городам как официальный государственный документ. Следовательно, оно предназначалось не столько опальному воеводе, сколько всему русскому народу.

Впрочем, эта концепция так и не была в полной мере реализована на практике, ибо ее пагубность ярко проявилась в годы опричнины. И, как известно, опричнина была отменена. Со временем Иван Васильевич и сам признал беззаконность убийств, совершенных по его приказу в те времена. Свидетельством тому — «Синодик опальных царя Ивана Грозного», составленный в начале 80-х годов. В этот «Синодик» по личному распоряжению царя включили 4 тысячи имен казненных — для поминовения во всех монастырях. Следовательно, в конце жизни царь не только замаливал собственные грехи, но и признал право погибших от его руки на спасение.

Интересно, что когда концепция «богоизбранного царя-инока» не выдержала проверки временем и политической реальностью, то Иван Грозный принялся искать ответы на волновавшие его вопросы в других учениях, которые осуждались Православной Церковью — в древней магии, в языческом колдовстве, в астрологии. Недаром в конце жизни он окружил себя целым сонмом колдунов и волхвов.