Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв.

Причем интересно, что данное убеждение Поссевино навеяно было общим духом тогдашней жизни, ибо сам Иван Грозный в разговоре с папским посланником ни словом не обмолвился о своей богоизбранности. Более того, русский царь, стараясь по политическим соображениям в лице Поссевино не обидеть римского папу, вообще пытался избегать серьезных разговоров о сущности веры. И когда в своем миссионерском рвении Поссевино попытался предложить Ивану Грозному титул восточного императора в обмен на принятие католичества, Иван IV дипломатично ответил: «Что касается власти над Востоком, то это Божия земля и ее по своему соизволению Господь даст, кому захочет».

Приведенные выше высказывания Поссевино недвусмысленно свидетельствуют, что по меньшей мере в тех кругах русского общества, в которых он вращался, уверенность в особом предназначении Православной Руси и ее православного государя была неподдельно искренней. Об этом говорил и сам папский посол: «С самого нежного возраста московиты впитывают то мнение, что они единственные истинные христиане, остальных же (даже католиков) они считают нечестивыми, еретиками или людьми, впавшими в заблуждение».

В целом же если говорить об истории русской религиозно-философской и духовно-политической мысли, то именно в сочинениях государя Ивана IV Васильевича Грозного впервые были полностью, в законченном виде сформулированы и теоретически обоснованы основные принципы самодержавной власти русских монархов.

Но понимание методов воплощения этих принципов в реальную историческую практику связано уже исключительно с личными качествами Ивана Грозного, с его личным мировоззрением, как политическим, так и религиозно-мистическим.

Каким образом православный самодержавный государь мог исполнять свои обязанности? В Первом послании Курбскому Иван Грозный сравнивает четыре формы служения Господу: отшельничество, монашество, священническую власть и царское правление. Отшельничество, столь любезное «нестяжателям», последователям преподобного Нила Сорского, государь уподоблял «агнцу беззлобному или птице, которая не сеет, не жнет и не собирает в житницы». «Монахи же — продолжает царь, — хотя и отреклись от мира, но имеют уже заботы, подчиняются уставам и заповедям, — если они не будут всего этого соблюдать, то совместное житие их расстроится». Священническая же власть «требует строгих запретов за вину и зло», но «допускает и славу, и почести, и украшения, и подчинения одного другому, чего инокам не подобает». И наконец — «царской же власти позволено действовать страхом и запрещением и обузданием, и строжайше обуздать безумие злейших и коварных людей» (выделено мной. — С. П.).

Итак, главным оружием правителя объявлялся «страх». Стоит напомнить, что в православном миросозерцании «страх Божий» напрямую ассоциировался с одним из возможных путей спасения, ибо именно «страх Божий» открывает для человека путь к познанию божественной истины. И в этом случае Иван Васильевич созвучно иосифлянам, последователям Иосифа Волоцкого, избирал этот путь как единственно возможный. «Нестяжательское» упование на Христову Любовь государь оставил где-то далеко в стороне или же отодвинул в далекое будущее. Более того, русский царь превратил тезис о «страхе Божием» в главное обоснование всех своих последующих действий. В ответ на очередное обвинение Курбского государь приводил евангельские слова из Послания апостола Иуды: «К одним будьте милостивы, отличая их, других же страхом спасайте, исторгая из огня» (1:22–23). И комментирует приведенные апостольские слова: «Видишь ли, что апостол повелевает спасать страхом? Даже во времена благочестивейших царей можно встретить много случаев жесточайших наказаний».

Таким образом, страх Божий — это главное и единственное средство спасения. Исполнителем же воли Господа на земле может быть только он, православный государь, помазанник Божий, Иван Васильевич: «Я же усердно стараюсь обратить людей к истине и свету, чтобы познали единого истинного Бога, в Троице славимого, и данного Богом государя…» По сути дела, в этих словах выражена вся программа действий Ивана Грозного — страхом Божиим обратить людей к истине и свету, а значит, спасти их души.

Царь Иван IV Васильевич Грозный.