Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв.

Дело в том, что Россия воспринималась как единственное на Земле государство, которое хранит силы Истины, Добра и Красоты, иначе говоря, Божии силы. Ведь даже жесткие споры и жестокая борьба внутри самой России чаще всего велись не просто за власть, а во имя идеи. И разные участники споров и борьбы ощущали себя защитниками правого, Божиего дела, а своих противников воспринимали как вероотступников. Вспомним хотя бы переписку царя Ивана IV Грозного и Андрея Курбского в XVI веке или споры никониан и старообрядцев в XVII столетии, когда каждый из участников спора обвинял другого именно в вероотступничестве и призывал вернуться ко Христу.

И все это было не случайно. Только сохраняя свет правой веры, соблюдая Божии установления, Россия могла оставаться одним из немногих островков Божией правды, на котором собираются силы для Последней битвы. Иначе говоря, Россия мыслилась как один из главных участников борьбы с антихристом, этим олицетворением Мирового Зла. Следовательно, обособление от «антихристова» мира, стремление к сохранению внутренней чистоты нужны были России для того, чтобы в решающий момент выступить на стороне Добра против Зла.

Если внимательно проанализировать историю Руси XI–XVII вв., то окажется, что на протяжении этого периода Россия, как особая цивилизация, готовилась только к одному, но самому важному деянию — к битве с антихристом. Более того, русские православные люди стремились побороть антихриста еще до его прихода на Землю, а если и не побороть, то максимально ослабить его воинство. В этом и состояло главное предназначение России, как оно понималось нашими предками. Причем создатели духовно-политических «идеалов-образов» достаточно оптимистично смотрели в столь грозное будущее, ибо искренне верили в то, что если Россия исполнит свое предназначение, то воскреснет и спасется, обретя жизнь вечную.

Потому-то и в русской религиозно-философской мысли, и в обыденном сознании людей столь большое место занимала тема святости. С этим же связано и появление еще в XIII веке легенды о граде Китеже. Ведь образ града Китежа приобрел в сознании древнерусских людей самое широкое значение — он превратился в один из символов русской святости. Поэтому и утверждается в легенде, что град Китеж никогда не будет доступен людям гордым, корыстным, развратным, лживым. Более того, по причине извечной греховности человека град останется невидим до конца земной истории: «И не видим будет Больший Китеж даже и до пришествия Христова». И тем не менее град Китеж открывает свои врата — но лишь для праведников, гонимых злым миром и собравшимся в одном месте в ожидании Второго пришествия Христа. Согласно легенде, на земле есть множество подобного рода «сокровенных обителей»: «И сокровенныя обители не едина, но много монастырей, и въ тех монастырех много множество бысть святых отец, яко звезд небесных просияв житием своим». Теперь и на Руси появилось такое «сокровенное» место, в котором Русь копит силы для битвы с антихристом. А вершиной древнерусского духовно-политического творчества стал идеал «Святой Руси».

Третий вопрос, который волновал древнерусских мыслителей: кто способен обеспечить достижение Россией поставленных перед ней задач? Кто способен взять на себя Божественную миссию спасения мира? В принципе в Древней Руси были только две такие силы — Церковь и светская власть.

Споры о том, кто из них главнее, велись уже в XI веке. Так, митрополит Иларион и Климент Смолятич признавали верховенство светской власти. А Феодосий Печерский, наоборот, утверждал приоритет власти духовной. Продолжались эти дискуссии и в Московском государстве, история которого наполнена конфликтами между Церковью и великими князьями. Однако исторические и политические реалии были таковы, что Церковь, будучи союзницей и духовной наставницей светской власти, тем не менее всегда оставалась в подчиненном положении. Более того, светская власть выступала и в качестве высшего судьи, когда религиозные споры заходили в тупик.