Истоки: Серый Владыка, часть I (СИ)

После этих слов Кайар заглянул глубоко в глаза Юниадора, пронзая его душу холодным пламенем пустоты, кипятя кровь в его жилах, после чего тот, забившись в конвульсиях, начал как податливая марионетка на ниточках выплевывать свою кровь вместе с остатками внутренних органов; жижа продолжала литься через глаза и нос культиста, непрерывно вызывая у него дикую агонию, которая продолжалась, пока он окончательно не растворился в собственных внутренностях. Затем Дейвенскард схватил едва различимое тельце — душу Юниадора — и с наслаждением проглотил её, избавив его от нужды сливаться с Истоком душ, после чего рождаться заново.

Най’Ата, смотря на происходившее на сцене, одновременно радовалась, и в то же время ужасалась тому, кем на самом деле был её бывший любовник, но её не покидало чувство, что всё это нравилось, и ненависть постепенно сходила на нет, и проявлялась былая влюбленность. Она понимала, что если вновь погибнет, за неё будут жестоко мстить, и ни один ублюдок, посмевший её убить, живым не уйдет. Это ещё сильнее подогревало её интерес к Дейвенскарду, к тому же, видя происходящее с Юниадором и изменения, которые происходили с Серым владыкой во время признания культиста, подогревали её любопытство, она хотела понять, что за силы таятся внутри неё, и также понимала, что раскрыть свой потенциал сможет только будучи рядом с ним, в качестве его возлюбленной, но о своих вспыхнувших чувствах решила пока не сообщать.

Вернувшись в привычное состояние, Дейвенскард поторопил всех находящихся в подземном зале собраний на выход, где на поверхности в этот момент полным ходом шли осада Черной цитадели и затяжные бои на каждом ярусе укреплений. Выйдя из подземного зала, Най’Ата решила задать Дейвенскарду вопрос о том, что произошло там, внизу, ей пришлось смягчить тон, чтобы он не проигнорировал её вопрос.

— Что только что произошло, там, внизу? Ты будто изменился, поменял голос, у тебя возникли способности, которых я раньше не видела, это все дал тебе твой Первородный, что сидит внутри тебя?

— Да, Най’Ата, да это его рук дело, правда, меня раздражает тот факт, что он берёт контроль над телом и может натворить много плохих дел, пока управляет мной, но я как-нибудь улажу этот вопрос лично с ним, — раздраженно ответил Дейвенскард, все еще пребывая в состоянии смятения и опустошенности.

— Так, мы вообще-то не закончили, у меня внутри, выходит, такая же «богиня-аспект» находится? Я тоже могу то, что ты сделал с этим идиотом? И когда я смогу получить эту силу, что мне для этого нужно будет сделать, чем пожертвовать? — продолжала спрашивать Най’Ата.

— Ты уже заплатила цену за её силы, умерев и переродившись, а сама сила откроется в тебе только в том случае, если ты полюбишь меня от всего сердца, души и прочих духовных штук, но раз уж ты холодна ко мне, да будет так. Тот дар имеет свою цену, половину которой ты уплатила, когда тебя убили культисты во главе с Брауссийцем, — хладнокровно ответил Дейвенскард, будто подражая хладнокровности Най’Аты.

И только в этот момент до Най’Аты дошло, что она всё время была небезразлична ему, тому, кому на шею ежедневно пытались вешаться молодые девки со всех концов империи и союза, но он изначально полюбил только двух женщин: погибшую Шалию, из-за которой и впал в то дикое состояние, когда божество взяло верх над ним, и её, ту, которую он искал на протяжении половины своей жизни. Но не найдя, поисков не прекратил, и сейчас она, стоя и смотря в его серые глаза, понимала, что любит его ещё сильнее, чем тогда, когда они встретились впервые, когда он израненный, в отчаянии упал с дракогрифа, с телом той самой возлюбленной, погибшей в бою у ворот Сатнена. И она решилась все рассказать ему про то, что прозрела и любит его, но проблема заключалась в том, что его дочь пропала, и он не думал ни о чем, кроме того, как найти её, и Най’Ата, прекрасно понимая это, собиралась сделать всё, чтобы помочь любимому с поисками, ведь теперь, когда мятеж в её царстве был подавлен, она могла попросить его назначить верного империи наместника и отправиться вместе со своим возлюбленным на поиски его дочери, пропавшей после падения бастиона на берегу древней реки Ча’ал. Ведь она отчасти тоже была следопытом и, выпивая особый эликсир, как и другие следопыты её народа, могла видеть то, что другим видеть не дано. И когда черная цитадель, возведенная на месте, где еще несколько лет назад стоял великий торговый город Хоцвейрен, пала под натиском элитной армии, приведенной Владыкой с собой, они направились в столицу, за следопытами, что были так нужны ему сейчас, чтобы прочитать следы на развалинах бастиона и выяснить, куда же отправилась Тассия, если не погибла, и куда пропал целый легион Отвергнутых пустотой, посланный ей на помощь.