Истоки скандинавских мифов

Другой яркий и, наверное, близкий для европейского человека пример трикстера — бог Гермес, всегда юный и неунывающий шутник, не боялся пошутить даже над богами, за что частенько получал от них втык. Но он умел и ловко заметать свои следы. Самым ярким примером является похищение Гермесом коров Аполлона в первый же день своей жизни. Гермес, чтобы не попасться на краже, прикрепил к своим ногам ветки, а коров заставил идти задом наперед. Он без всякой застенчивости лгал и разыгрывал Аполлона, даже не смущаясь собственной лжи. Этот архетип очень древний и известный во всем мире — архетип умного и хитрого человека. Гермес — шутник, насмешник, но помимо прочего он исполняет важную функцию психопомпа — проводника душ в царство Аида. Бог лжи и покровитель воров, мы видим, как он передает свою функцию уже человеку — Одиссею, его правнуку, который в Одиссее и Илиаде представляется хитрым и очень умным человеком.

Откуда же появилась идея о трикстере? Боюсь, что истинного ответа на этот вопрос не найдется. Но можно сделать вывод только о том, для чего трикстер фигурировал в народном сознании человечества. Он вносил беспорядок в порядок, нарушая законы, чаще всего избегал наказания и включал в рамки дозволенного опыт недозволенного. По Карлу Юнгу трикстер — архетип коллективного бессознательного, формирующий образы демонически-комических персонажей, совершающих противоправные действия или, во всяком случае, не подчиняющихся общим правилам поведения.

В целом, можно выделить несколько тезисов, характерных для любого трикстера:

— Трикстер всегда появляется, чтобы нарушить сложившиеся устои и традиции, порой даже насмехаясь над ними и внося хаос в сложившийся порядок. Иногда он способствует превращению идеального мира в реальный.

— У трикстера игровой характер. Для него вся жизнь — игра, и он намерен всеми способами нарушить ее правила.

— Трикстер, чаще всего, не вписывается ни в одни рамки. Его нельзя назвать злым или добрым. Он может выступать как на стороне порядка, так и на стороне хаоса, при этом внося хаос в уже устоявшееся бытие.

— Трикстер склонен к трансформациям, переодеваниям, фокусам. Он может менять маски, быть прекрасным лгуном и лицедеем.

— Чаще всего трикстер гиперсексуален и неразборчив в своих половых партнерах. Опять же, это свидетельствует о том, что для трикстера нет рамок, и он может даже не догадываться о том, что сокрушает чьи-либо устои.

Для того, чтобы понять истоки возникновения Локи в мифологии скандинавов и их образе мышления, нам нужно понять, откуда появилась сама природа трикстера. В целом, главная функция трикстера (для человека) — это преобразование коллективного бессознательного в сознательное. Мы не знаем, когда появились первые архетипы, случилось ли это во время зарождения самого вида Homo sapiens, или в эпоху социализации человека и перехода от стайного к общественному образу жизни. Часть психологов предполагает, что архетип трикстера — разрушающего нормы морали и табу, появился практически в одно время вместе с самими запретами. Трикстер — это очевидная обратная реакция, реверсивная психология по отношению к тому бытию, где существует трикстер.

Комедийность этого персонажа позволяет раскрыть окружающий мир с совершенно другой стороны. Возможно, трикстер является эдаким желанным примером для подражания со стороны окружающих. Вероятно, Локи изначально был демоном, но его истоки затеряны в глубине веков. Было ли это демоническое божество заимствовано из соседних народов? Есть ли близкородственные аналоги Локи в кельтской или, например, финской религии? Где следует искать истоки этого бога?

Некоторые исследователи 19 века, в том числе известный германский филолог и мифолог Якоб Гримм, выдвинули интересную гипотезу, что огненный великан Логи (с которым Тор и Локи встречаются во время своего путешествия в Утгарде) и Локи являются одним и тем же божеством. Одна из вариаций данной интерпретации мифа заключается в том, что Логи мог быть ипостасью Локи, и изначально трикстер являлся демоном огня. Есть вероятность, что разделение Локи (развитого божества) и Логи (древнего демона огня, пожарища) произошло в позднюю эпоху мифотворчества, однако я не вижу в этом никаких предпосылок. О самой этимологии Локи мы поговорим чуть позже.

Стоит процитировать 46 и 47 стихи "Младшей Эдды", чтобы лучше понять, о чем идет речь:

«Тут принесли корыто и, наполнив его мясом, поставили на пол. Локи уселся с одного конца, а Логи — с другого, и принялись они есть, кто скорее, и встретились посреди корыта. Локи обглодал дочиста все кости, а Логи съел мясо вместе с костями и корытом. И всякому стало видно, что Локи проиграл игру».