Истопник

На крыльцо выходит начальник лагпункта майор Окулов с несколькими подчиненными. Из-за спин выглядывает Кауфман. Глазами выискивает в толпе Сталину. Они познакомились совсем недавно. Говердовская ему понравилась. А кому может не понравиться Сталина? Кауфман, троцкист и враг народа из Заполярья, плавал на льдине по Ледовитому океану. Измерял толщину и температуру льдов. Смешно. Кому нужно знать толщину льдов в Ледовитом океане? Белым медведям, чтобы не провалиться?!

Попутно Кауфман создавал там подпольную шайку троцкистов.

Из тюленей он ее создавал, что ли?!

Кауфмана тоже быстро расконвоировали, но срок не скостили. Отправили на стройку-500, исследовать вечную мерзлоту. Очень были нужны специалисты. Мосты, тоннели, саму трассу часто прокладывали на глазок, по рабочим чертежам. Ведь проект БАМа был принят госкомиссией только в 1945 году. Та самая книга, которая есть у Сталина и у Кости Яркова. Очень скоро Кауфмана на стройке оценили и зауважали. Герхард был усидчив, скрупулезен до занудства и часто утомлял своей придирчивостью. Он буквально выносил мозги начальникам партий, маркшейдерам и прорабам. Кауфман находил неточности и грамматические ошибки во всей проектно-сметной документации.

Он точно указывал места, где надо рыть колодцы, ставить откосы, строить подпорные стенки, виадуки и прокладывать трубы. К Герхарду приезжал советоваться сам Гвоздевский, начальник стройки-500 после Френкеля, генерал-майор инженерно-технической службы Бампроекта НКВД. Кауфман улучил момент и указал генералу на неточности в готовом проекте. Федя, бывший кузнец в железнодорожных мастерских, лишь хохотнул, побренчав многочисленными медальками на полноватой груди.

Орден Красного Знамени, врученный во время Гражданской войны самим Фрунзе, Гвоздевский крепил на грудь только в особые дни.

А вообще у него было три или даже четыре ордена Ленина.

В книге Гвоздевского и компании, которая уже цитировалась в киноромане, есть строчки, которые нельзя было написать без помощи Герхарда Карловича Кауфмана. Вот они:

«Сплошная вечная мерзлота охватывает участок между хребтами Северо-Муйским и Дуссэ-Алинь… (В то время название Дуссе писалось через «э». Как и Чёрт – через «о». Мы уже упоминали об этом. – А.К.) Мощность вечной мерзлоты в районе мало изучена. Имеющиеся данные по Буреинскому угольному бассейну у р. Ургал и по хребту Дуссэ-Алинь показывают ее мощность в этих участках порядка 34–45 метров. В центральном горном участке линии, по-видимому, мощность ее будет порядка 50–60 метров, а может быть, и более».

Не должна огорчать оговорка «может быть». Она означает, что пытливый Кауфман еще не успел побывать там, на центральном горном участке, обозначенной инженерами Гвоздевского линии. Но, кажется, еще побывает. Вон как он посверкивает круглыми очочками, обнаружив в толпе Сталину.

Он даже ей делает какие-то знаки рукой.

Из толпы мамок кричат:

– Куда вы хотите увезти деток?!

– Мы сегодня будем ночевать в деточагах!

– Псы! Кого вы хотите натянуть?!

На самом деле звучит другое, запрещенное слово – грубый синоним слову «обмануть». Но автор обещал в начале романа, что не позволит своим героям материться. Потому что судьба их и страдания выше грязного мусора лагерной жизни.

Из толпы исторгается выкрик, стон:

– Псы!..

И совсем жалобно:

– Дайте чистых пеленок!

– Запретите нянькам-сукам пихать в рот детям горячую кашу!

Начальник лагерного пункта поднимает руку. Он боится бунта мамок. Кстати говоря, в его околотке, и даже на самой Ванинской пересылке, они случаются довольно часто. Бунты и побеги.

– Никто не собирается отбирать у вас детей! Я не позволю нарушать режим вверенного мне исправительно-трудового учреждения! – выкрикивает майор.

Вой и плач в толпе усиливаются. Женщины подступают к самому крыльцу.

Зэчек окружает конвой с автоматами и собаками. Звучит команда начкара:

– На колени!

Начальник караула дает предупредительную очередь над головами.

Почему они всегда, в случае чего, ставили зэков на колени?

Потому что в позе раба ты ничего не можешь сделать. Единственное – ползти к ногам повелителя. Не успеешь выломать дубину, схватить черенок лопаты или лом. Не бросишься крушить вышки охраны и рвать колючую проволоку.

Зэчек разводят по баракам.

Сталина улучает момент и подходит к Герхарду.

Она ведь бесконвойная, перемещается по лагерю свободно.

Кауфман – он и сейчас тщательно выбрит, озирается по сторонам:

– Сегодня ночью они вывезут детей. Не знаю куда… Распоряжение пришло из Комсомольска.