Историческая неизбежность? Ключевые события русской революции

С другой стороны, если большевики захватывали власть до съезда Советов, Ленин выходил на сцену как важная политическая фигура. Большинство на съезде, вероятно, одобрило бы выступление большевиков, таким образом дав партии право сформировать собственное правительство. Если бы меньшевики и эсеры смогли принять этот силовой захват власти как свершившийся факт, то в кабинете Ленина для них нашлось бы несколько второстепенных мест. В противном случае они могли лишь уйти в оппозицию, а правительство становилось полностью большевистским. Это сводило на нет усилия Каменева по созданию коалиции; Ленин получал диктатуру пролетариата, и, хотя в результате страна неминуемо скатывалась в гражданскую войну, Ленин принимал это – и возможно, даже приветствовал – как часть революционного процесса. Гражданская война была, с точки зрения Ленина, необходимой и важнейшей фазой в любой социальной революции, как углубление «классовой борьбы» в вооруженной стадии. Уже с июля он доказывал, что гражданскую войну начали силы правых и что захват власти следует видеть как вступление в борьбу пролетариата. Представлялось невозможным разрешить «классовую борьбу» политическими методами. Россия разделилась на враждующие лагеря – «военной диктатуры» и «диктатуры пролетариата», и вопрос заключался только в том, какая сторона одержит верх – «кто кого», как любил говорить Ленин. В этом ленинском сценарии вооруженное восстание являлось провокацией для меньшевиков и эсеров. Оно было в равной степени направлено и против Временного правительства, и против других партий, работавших в Советах, а также против тех в его собственной партии, кто готов был пойти на компромисс с ними в советском правительстве.

Появление Ленина в Смольном сыграло решающую роль. В классе 36 настроение, если верить присутствовавшим там большевикам, совершенно изменилось. С обороны они переключились на наступление, отдали приказ начать восстание и достали карты, чтобы спланировать главные направления атаки. К обеду удалось захватить вокзалы, почту и телеграф, государственный банк, телефонную станцию, полицейские участки и районы вокруг Зимнего дворца и Исаакиевской площади. Однако штурм Зимнего дворца, где в Малахитовом зале засели без надежды на спасение остатки кабинета Керенского, отложили сначала до 15 часов, а потом до 18 часов, после чего Военно-революционный комитет и вовсе перестал беспокоиться о каких-либо сроках. Ленина эти задержки приводили в бешенство: для него было чрезвычайно важно захватить власть до открытия съезда Советов. Около 15 часов он объявил переполненному залу на заседании Петроградского совета о свержении Временного правительства. Это, конечно, было ложью, но тот факт, что захват власти свершился, представлялся настолько важным для его политической стратегии, что Ленин готов был его придумать. Когда день перешел в вечер, он начал орать на командиров в Военно-революционном комитете, приказывая взять Зимний дворец без промедления. Подвойский позже вспоминал: «Он метался по маленькой комнате Смольного, как лев, запертый в клетку. Ему нужен был во что бы то ни стало Зимний»{163}.

Штурм начался по сигналу пушек с крейсера Балтийского флота «Аврора», стоявшего на якоре на Неве около Зимнего дворца. В 22.40, лишь только начали стрелять, в Большом зале Смольного наконец открылся съезд Советов. Большинство делегатов сидели в тужурках и шинелях – рабочие и солдаты. Неопрятные и немытые, они резко контрастировали со старыми членами Исполнительного комитета – меньшевиками и эсерами в чистых костюмах, заседавшими здесь в последний раз. Как заметил Суханов, «зал был уже полон… серой, черноземной толпой»{164}. Большевики не имели абсолютного большинства, хотя при поддержке левых эсеров они могли провести любое предложение. Согласно отчету мандатной комиссии, из 670 делегатов 300 составляли большевики, 193 – эсеры (из них больше половины левые эсеры), 82 – меньшевики (из них 14 интернационалисты). Мандаты делегатов указывали на преобладающее большинство в пользу правительства Советов. Каким быть этому правительству, предстояло решить съезду. Мартов предложил сформировать единое демократическое правительство на базе всех входивших в Совет партий. По его мнению, это был единственный способ предотвратить гражданскую войну. Предложение встретили овацией. Даже Луначарский признал, что большевики ничего не имеют против этого предложения: они не могли отказаться от лозунга «Вся власть Советам!». Предложение немедленно и единогласно одобрили.