Историческая проза

Прекрасные и короткие, как пёстрые птички, мгновения детства были прекрасны: Николай любил свою семью, весело бегал за детьми, играя, а девочки, похожие в своих белоснежных платьях на белые розы или лилии, с невыразимой теплотой прижимались к отцу, когда тот рассказывал сказки, особенно девочки любили сказки Пушкина.

А весной все поправляли здоровье в Ливадии, в Крыму, встречая там Пасху, это были самые приятные и хлопотные дни, ведь, как истинные христиане, они не только трудились во славу церкви и Родины, но и занимались благотворительностью, и приучали к доброте детей.

Но были и огорчения: например, проигрыш русских войск в русско-японской войне( Николай чувствовал себя виноватым и страдал, и только молитва и семья утешали его) или Кровавое воскресение.

Николая в этот день не было во дворце, и вдруг толпа недовольных резкими криками потребовали исполнения пунктов их петиции, и вышли к Зимнему дворцу.

Александра Фёдоровна, от испуга уронив библию, побежала с детьми в дальние комнаты, то и дело попадая дверными ручками по детям. После этого у Марии долго болела рука, а Настя носила чёлку, чтобы скрыть шрам.

Юнкера стали без приказа палить по возмутителям порядка, а обвинили во всём несправедливо Николая.

Но больше всего Николая и Александру огорчало здоровье Алексея: он был болен гемофилией.

Алексей рано понял, что может погибнуть в любой момент, поэтому особенно старательно молился, старался угодить Господу, но не унывал, хоть и не мог быть таким активным, как сёстры. Однажды даже учитель сказал про Алексея , что тот «туп, как пробка», на что Алексей ответил:

– Я не глуп, я понял, что вы имели в виду. И когда я буду царём, не будет бедных и богатых или обиженных, все будут счастливы…

Зато Настя развлекала всех спектаклями, пародиями, угощала конфетами и любила танцевать и шалить. Она была словно из ртути.

А Мария выросла очень красивой девушкой с удивительно большими лазурными очами, кротким лицом херувима, и очень длинными и густыми каштановыми волосами. В сочетании с хорошим вкусом в одежде, это делало Марию «жемчужиной империи» и «царевной Ангелов». Но главными её достоинствами были не красота, а набожность, любовь к ближним, общительность и талант к рисованию. Картины её были овеяны пыльцою трудолюбия и добра.

Татьяна же была спокойна и трудолюбива, но тоже крепкой веры. Она любила музицировать для всей семьи, вышивать бисером. Дивные по красоте иконы выходили у неё. Так же Татьяна была удивительно скромна: княжна просила не обращаться к ней официально, полным титулом, и никогда не гордилась, что она – дочь императора.

Старшей же была Ольга, и походила она на отца: была так же прямодушна, вспыльчива, но умела прощать, любила Россию и семью, даже замуж за границу выходить не хотела, и была так же трудолюбива: старшая княжна получила такое же хорошее образование, как и отец, любила конную езду и фехтование.

Такими прекрасными Ангелами чистоты и веры в белых с позолотой подобным райским цветам, платьях, выросли дочери Николая, а Алексей был бриллиантом веры и этой дружной семьи. Но началась первая мировая война…

Теперь Николай и Алексей были в военной ставке, Александра Фёдоровна, Ольга и Татьяна работали сёстрами милосердия, а Мария и Анастасия помогали солдатам, чем могли.

… Ранним холодящим утром, когда большие снежные хлопья в изящном полёте спускались на землю, сани подъехали к госпиталю.

– Приехали, сестрёнка, слезай с саней да, смотри же, не шали в госпитале… – тихо произнесла Мария, грациозно направляясь к входу.

Настя задорно спрыгнула с саней и засеменила за сестрой.

Княжны скинули серые пальтишки и шапочки-таблетки, Настя в матроске и плиссированной юбке чуть ниже колена побежала искать маму, а Мария в кипенной длинной юбке, такого же цвета изящном пиджачке и нежно-розовой блузке с розой направилась к больным: она приехала, чтобы подарить солдатам по маленькой иконе. Девушка подходила к каждому, подавала икону с лучистыми словами, кого-то держала за руку, кого-то расспрашивала о семье.

Тут вышла Александра Федоровна: она только что кончила читать псалтырь над ушедшим в мир иной солдатом.

– Здравствуй, матушка, я сделала всё, как ты посоветовала… – опустив ресницы, сказала красавица.

Александра Фёдоровна уставшим, но любящим взглядом окинула дочь и спокойно изрекла:

– Молодец, доченька, я рада за тебя, но, ни в коем случае не ругая, я бы хотела тебя попросить не надевать такую шикарную одежду в госпиталь. Всё-таки идёт война, это – тяжёлые переживания для всей страны…

Маше стало обидно, она уже два года не шила себе новых костюмов, но смиренная девушка с покорностью ответила:

– Я понимаю, мамочка, я исправлюсь…

Александра заметила обидку дочери и ласково погладила её по шелковистым каштановым волосам со словами:

– Не обижайся, пожалуйста, я тебя очень люблю, я бы очень хотела порадовать своих деток, но сейчас нет такой возможности. Когда война, да поможет России Бог, кончится, мы закажем у Ланской тебе чудесное персиковое платье…

– Спасибо, мамочка, за понимание! – развеяв ничтожные следы размолвки, воскликнула Мария.