Исторические и приключенческие произведения. Книги 1-16

Минуту спустя он жестом попросил Гагена взглянуть лично. Гаген прочел то, на что указывал клерк, и, видимо, был удивлен. Словно не веря своим глазам, подозвал Губерта. Тот, в свою очередь, прочитал следующую запись:

«Мистер Кингбурн с супругой, двумя дочерьми, одиннадцати и восьми лет, Анной и Гарьетой, и гувернанткой мисс М. Рихтер…»

Ошибки не было: в журнале регистраций действительно значилось – мисс Рихтер.

Итак, молочная сестра Лили не умерла, как та утверждала, и это делало загадку еще более трудноразрешимой. Мария Рихтер действительно уехала в Америку, как извещал об этом Нейман.

– Стало быть, мое путешествие не напрасно, – сказал Гаген Губерту. – Теперь мы имеем доказательства, что Мария Рихтер жива. Непонятно лишь, как могла Лили принять найденный в пропасти труп девушки за труп своей молочной сестры. И как мог потом обследовавший ее доктор найти на плече покойницы указанный графинею знак? Хотя вот доказательство, что Нейман оказался прав, что Мария Рихтер жива. Тогда чей же труп был найден в пропасти? Отчего его сходство с графиней было столь велико, что даже люди, хорошо знавшие ее, обманулись?

– Да, судя по этим записям, Мария Рихтер должна быть жива, – согласился Губерт.

Гаген снова обратился к клерку:

– Еще один вопрос, – сказал он, незаметно подсовывая тому деньги «за труды». – Вы, наверное, можете сказать нам также, куда отправился из Нью-Йорка мистер Кингбурн?

– О, да, – охотно согласился клерк и ткнул пальцем на запись против имени: – Мистер Кингбурн, сенатор. В Вашингтон.

– Ну вот. Теперь мы узнали все, что надо, – удовлетворенно сказал Гаген и повернулся к клерку: – Благодарю вас, сударь.

Тот низко поклонился.

Гаген и Губерт оставили бюро.

– Скоро мы будем у цели, – сказал Гаген. – Завтра поедем в Вашингтон и там найдем молочную сестру графини. Если все окажется так, как мы предполагаем, я сейчас же увезу ее обратно в Европу, чтобы она стала свидетельницей в пользу

оклеветанной графини.

XV. ЛЕОН И ЛИЛИ

Бруно был потрясен тем, что доктор Гедеон Самсон увез ночью Лили.

«Может быть, она приняла помощь доктора, чтобы скорее увидеться со мною? – предположил Бруно. – И, тронутый безвинными страданиями бедной девушки, доктор решился освободить ее, даже рискуя потерять место?»

Иначе, наверное, и быть не могло. Ни малейшей мысли об измене у Бруно не возникало. Он не сомневался в любви Лили.

Он не понимал только, почему доктор и Лили не искали его в соседнем с больницей городе. Но Бруно объяснял это тем, что в письме не было сказано, где он находится.

Бруно возвратился к себе в гостиницу, но ожидание оказалось бесплодным.

Потом он расспрашивал о беглецах в других гостиницах и в окрестностях сумасшедшего дома, но тоже напрасно. Тогда он отправился по железной дороге и начал наводить справки на всех станциях, однако и тут безрезультатно. Лили с доктором исчезли бесследно, как сквозь землю провалились.

Тем не менее Бруно продолжал ожидать их появления со все возрастающим нетерпением.

И вот он услышал стук в дверь своего номера. Он отворил в надежде увидеть Гедеона Самсона с радостным известием, но вместо него встретил человека, которого сейчас меньше всего ожидал увидеть – полицейского инспектора Неймана.

– Как, вы здесь? – удивился Бруно.

– Я приехал сегодня утром и только что побывал на квартире доктора Гагена. Оказывается, он уехал в Америку.

– Да, получив вашу депешу.

– Но в моей депеше ничего не было сказано. Только, что Мария Рихтер найдена. Это еще не давало доктору повода пускаться в такой дальний путь.

– А вы от него не получали ответной телеграммы?

– Нет.

– Имеется даже письмо от секретаря мистера Кингбурна…

– Но все это грубая мистификация, – перебил Нейман. – Обман, автора которого я не могу найти, и действия которого мне непонятны. Тут что-то нечисто.

– Расскажите поподробней, – попросил Бруно, усаживая Неймана. – О какой мистификации вы говорите?

– Письмо, полученное вами, написано теми же негодяями, которые нагло обманули и меня. А от доктора получено ли какое-нибудь известие?

– Нет, до сих пор ничего.

– Тогда надо бояться самого худшего. Я уже говорил вам, что не могу найти объяснения этой мистификации, кроме того, что Марии Рихтер нет у мистера Кингбурна в Америке, что след этот был фальшивый.

– Фальшивый! Признаться, я давно так думал. Графиня справедливо утверждала, что Марии Рихтер нет в живых.

– Я сильно беспокоюсь о докторе Гагене.

– Но скажите, почему вы телеграфировали, что Мария Рихтер найдена?

– О, это было в высшей степени удивительно! – воскликнул Нейман. – Я и теперь толком не понимаю, как это могло случиться. Я повсюду искал следы гувернантки и между прочим обратился к одному тамошнему юристу, мистеру Вуду. Однажды, когда я на балу разговаривал с ним, к нам подошел некий господин, который вмешался в наш разговор и сказал, что будто бы он хорошо знает мистера Кингбурна.

– Не возбудило ли это у вас подозрений?