Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 1. 1913-1933

Все происходившее со Спиридоновой широко обсуждалось и освещалось в прессе, в губернской и столичной. В Тамбове вел "журналистское расследование" корреспондент петербургской газеты "Русь" Владимиров. Вскоре он выпустит опубликованные статьи отдельной книгой. Еще до суда газета "Русь" публикует письмо Спиридоновой из Тамбовской тюрьмы: "Да, я хотела убить Луженовского. Умру спокойно и с хорошим чувством в душе". В газете "Молва" появляется письмо матери Марии Спиридоновой под заголовком "Обращение к русским матерям".

Временный военный суд г. Тамбова выносит смертный приговор: "подвергнуть смертной казни через повешение".

Через две недели Временный военный суд г. Тамбова ходатайствует о смягчении приговора Спиридоновой: "В связи с неизлечимой болезнью — туберкулезом — заменить смертную казнь бессрочной каторгой".

Министр внутренних дел Дурново отвечает: "По делу Спиридоновой, думаю, правильно уважить ходатайство военного суда".

20 марта 1906 года Спиридонова пишет товарищам по эсеровской партии: "Моя смерть представлялась мне настолько общественно ценною, я ее так ждала, что отмена приговора на меня очень плохо подействовала: мне нехорошо".

Потом прощальное письмо перед отправкой из Тамбова: "Я из породы тех, кто смеется на кресте".

Есаул Аврамов в апреле был убит из револьвера хорошенькой барышней с длинной косой. Летом 1906 года петербургская газета "Мысль" публикует письмо, которое сама Спиридонова прочитала гораздо раньше, еще в Тамбовской тюрьме. Под письмом подписи самых знаменитых в России террористов — Гершуни, Сазонова.

Григорий Гершуни — создатель суперрезультативной боевой организации эсеров, работавшей по высшему чиновничеству и членам царской фамилии. Егор Сазонов — исполнитель убийства министра внутренних дел Плеве в 1904-м.

Так вот, эти легендарные террористы пишут Марии Спиридоновой из Шлиссельбургской крепости в Тамбовскую тюрьму: "Вас уже сравнивали с истерзанной Россией. И вы, товарищ, несомненно, ее символ". Именно в качестве символа России террористка Спиридонова оказалась сначала в Пугачевской башне Бутырской тюрьмы, а затем отправилась на каторгу. Вместе с ней в поезде — еще пять террористок в возрасте от 19 до 26 лет. Ни одна из этих пяти не имела такой прессы, как Спиридонова. На станциях по пути следования поезда собираются огромные митинги. Люди скандируют: "Спи-ри-донова! Спи-ри-до-но-ва! Да здравствует Спиридонова! Привет Спиридоновой!"

Спиридонова выходит, выступает. Александра Измайлович, попутчица Спиридоновой, впоследствии проведшая рядом с ней всю жизнь, вспоминала: "За всю дорогу было только два темных пятна. В Сызрани какая-то купчиха крикнула: "Как же, героиня! В историю попадете!" И в Сибири на маленькой станции пожилой рабочий сказал: "Что ты делаешь, безумная?""

Ехали в Акатуй. После поезда на тарантасах. Акатуй с 1826 года, со времен декабристов, — в системе Нерчинских тюрем для политических заключенных. Вспоминает та же Александра Измайлович: "В пути около полудня располагались в каком-нибудь хорошем местечке, около речушки, и часа три валялись на траве, купались, пили чай. Я первые дни много шла босиком. Но скоро пришлось сдаться. Ноги, обожженные горячим песком и исколотые, давали себя знать. Пришлось сесть в экипаж". Приехали в Акатуй.

М. Спиридонова (первая слева) в Акатуе с другими политзаключенными

Александра Измайлович продолжает: "Вот мы у ворот тюрьмы. Здесь нас подхватила шумная волна, оглушила громом революционных песен, осыпала цветами. Как сквозь сон смотрели мы на происходящее. Мы оказались в каком-то дворике среди улыбающихся мужчин, женщин и детей. Дети тоже пели и бросали в нас цветами. Кругом флаги, гирлянды цветов, надписи: "Да здравствует социализм", "Да здравствует партия социалистов-революционеров". Мы стояли под звуки "Марсельезы" и под дождем цветов, растерянные. Еле-еле нашла взглядом Гершуни и Сазонова. Какие-то дамы, жены каторжан, повели нас в баню, потом кормили обедом, фотографировали. Потом во дворике среди зелени пили чай.

М. Спиридонова. Акатуй. 1906 год

Но приезде нашем заходил к нам начальник тюрьмы. Расшаркивался, пожимал руки и все спрашивал, удобно ли будет нам в наших каморках".

Надо сказать, когда это первый раз слышишь, возникает чувство внутреннего протеста. Это вранье. Это рекламный ролик по заказу начальника Акатуйской тюрьмы. Однако же это правда. Это подлинные воспоминания террористки Александры Измайлович, дочери генерала, покушавшейся на минского губернатора во время еврейского погрома. Потом она пройдет через тюрьму при Ленине и лагерь при Сталине, и у нее будет возможность почувствовать разницу. В большевистских лагерях не фотографировались в девичьи альбомы. А в Акатуе заключенные много фотографировались. Альбом чудом сохранился за границей. В СССР это был бы антисоветский документ.

Александра Измайлович