Исторические корни волшебной сказки

Выше уже отмечалось принципиальное различие предварительного и основного испытаний и соответствующее деление на правильные поступки и подвиги. Даритель проверяет правильность поведения героя (его доброту, сообразительность, вежливость, а чаще всего — просто знание своеобразных правил игры) и снабжает его чудесным средством, гарантирующим успех основного испытания. Волшебные силы активно помогают совершить подвиг, порой даже действуют за героя, но в правильном поведении всегда проявляется добрая воля героя (и злая воля ложного героя).

Правила поведения, структура сказочного поступка, составляют цельную семантическую систему, в которой функции обнаруживают дополнительные логические отношения, независимые от их синтагматических связей. Отметим, что поведение по правилам ведет не только к успеху в предварительном испытании, но и к беде, поскольку всякий стимул влечет за собой определенную реакцию: герой обязан принять вызов, ответить на вопрос, выполнить просьбу, даже если это исходит не только от нейтрально-благожелательного дарителя, но и от явно враждебного и коварного вредителя. Известный формализм системы поведения подтверждается необходимостью нарушения запрета (обращенная форма понуждения к действию).

Обозначим парные функции, относящиеся к правилам поведения, греческими буквами αβ в отличие от латинских АВ, аb, относящихся к подвигам. Знаком отрицания над буквой укажем на негативную форму (испытание не дарителем, а вредителем), индексами т и i разграничим материальное действие и словесную информацию. Тогда получим:

Структура поступка героя имеет вид αβ (и соответственно — АВ) или α1β1 (положительным должен быть второй элемент, соответствующий реакции, поступку героя). Поступок ложного героя имеет вид α1β1 (и затем — АВ). По второму элементу (b) противопоставлен герой и ложный герой, по первому элементу (а) можно различить предварительное испытание (аb) и «отрицательное» испытание, ведущее к беде (авчb, abвч).

Уже В. Я. Пропп, давая инвариантную синтагматическую схему функций, наметил и сопряженную с ней структурную модель распределения персонажей по ролям, а также поставил задачу изучения атрибутов персонажей. В изучение атрибутов и самих персонажей можно ввести некоторые парадигматические отношения, также имеющие бинарный характер. Такова, например, схема атрибутов героя и ложного героя. Из нее между прочим, вытекает, что герою с чудесными свойствами сопутствуют ложные герои тоже с чудесными свойствами (например, Вырвидуб), а другим героям соответствуют самозванцы противоположного духовного, семейного, социального статута (оппозиция младший — старший и т. п.). Герои, «не подающие надежд», могут рассматриваться как негативные варианты (излюбленные сказкой в отличие от эпоса) героев с благородной видимостью.

Отношения героя и вредителя-антагониста строятся обычно на оппозиции свой — чужой, проецированной на различные плоскости: дом — лес (ребенок — баба-яга), наше царство — иное царство (молодец — змей), родная семья — неродная семья (падчерица — мачеха). Вредителю соответствует и характер вредительства: мачеха изгоняет падчерицу, чтоб ее извести; баба-яга заманивает детей, чтоб их съесть; змей похищает царевну себе в наложницы и т. п. Это примеры чисто семантического анализа, который основан на вычленении оппозиций, лежащих в основе сказочных представлений и соответствующей им модели мира.

Возможность выделения некоторых алломорф пропповского метасюжета допускалась им самим: он указывал на альтернативность сказок с Б-П и 3–Р (т. е. A1B1 и А2В2), с А и а (по нашей символике с W- с вредительством и без него). Исходя из этих альтернатив, можно, например, четко отграничить некоторые родственные между собой сюжетные типы — группу 300–303 по системе AT (Аарне-Томпсона) от группы 550–551 (в первом случае W lвч и А1В1, во втором lвч и A2B2) группу 311, 312, 327 и т. д. от 480, 510, 511 (A1B1–А2B2). Однако для выделения больших фундаментальных сюжетных групп оказываются более пригодными иные критерии, а именно:

Оппозиция О vs. Овч. Символом О обозначается наличие независимо от героя некоего сказочного объекта, за который идет борьба. О vs. Овч — определение направления вредительства и поисков (quest); O1 — женщина (в исключительных случаях, наоборот, мужчина), вообще — возможный партнер по браку; O2 — чудесный предмет. Оппозиция О vs. Овч четко противопоставляет сказки, в которых герой — спаситель, искатель или, наоборот, жертва, изгнанник.

Оппозиция S vs. Sвч. Символ S указывает, что героическая деятельность служит собственным интересам, а S — интересам царя, отца, вообще общины в целом (как в героическом эпосе и в мифе). S vs. Sвч противопоставляет сказки героического, отчасти мифологического характера (где герой часто бывает чудесного происхождения и силы, где в испытаниях порой преобладает героическая борьба с мифическим противником и т. п.) типично волшебным сказкам.