Исторические мемуары об императоре Александре и его дворе

Я не буду подробно описывать блестящие празднества, для которых задолго делались приготовления в Англии: балы на три тысячи человек, роскошные пиры, данные лондонским муниципалитетом, многочисленные тосты, всегда сопровождавшиеся любимым напевом «God save the king» или «Rule Britania», спектакли, морские празднества в Вульвиче, в Портсмуте, – чередовались в этом непрерывном ряду увеселений и торжеств. Но государи могли заметить, что в этом великолепном приёме, столь необычайном по своей особенной торжественности, проглядывало не столько искреннее желание почтить столь высоких гостей, сколько национальный дух, тщеславное стремление к преобладанию со стороны властительницы морей, и что менее блестящие, но, быть может, более искренние и простодушные приветствия, полученные ими во Франции, выражали по крайней мере искреннюю признательность без примеси чего-либо личного.

Император Александр с интересом осмотрел самые замечательные окрестности Лондона, так же как общественные учреждения этого богатого города, между прочим, банк, на который он обратил особенное внимание. По его словам, все виденное им подтверждало его мнение, что Англия, по своим коммерческим отношениям, по своим несметным богатствам, по достойному уважения характеру своих обитателей, вполне заслуживала ту славу, которой она пользовалась.

Александр со своей августейшей сестрой посетил также Оксфорд, где он во всех подробностях осмотрел знаменитый университет, и так же, как прусский король, согласился принять диплом доктора по гражданскому праву. Церемония эта совершилась при торжественной обстановке, в присутствии огромного числа зрителей обоих полов и студентов в черных мантиях. Принц-регент, раньше получивший докторское звание, принял, в соответствующем костюме, обоих августейших кандидатов в общем зале. Университетский оратор произнёс по-латыни речь, с восхвалениями по адресу обоих монархов. Затем несколько студентов продекламировали несколько поэтических отрывков на тему московского пожара, падения Наполеона, стойкости и великодушия союзников, мудрости принца-регента.

Император Александр почтил своим присутствием Бленгеймский замок и великолепный бал, данный в его честь графиней Жерсей. Он посетил также Ричмонд, Инвалидный дом в Гринвиче и в Челси, и другие общественные учреждения. Пробывши в Англии четыре недели, среди волшебной обстановки могущества и роскоши, Александр уехал в Голландию. Здесь он отправился на поклонение в дом, где Пётр Великий жил в Саардаме. Собственник этого скромного жилища, осенённого великими воспоминаниями, был счастлив принести его в дар августейшему преемнику Петра I, который вознаградил его со свойственной ему щедростью. Затем государь отправился в обратный путь через Брюкзаль, где его ждала супруга его, императрица Елизавета. После года отсутствия, после навеки памятной и славной кампании, России предстояло вновь увидеть наконец своего государя – торжествующего и скромного в то же время, – качества, столь редко совместно сопровождающие блестящий успех! Рескрипт государя на имя петербургского главнокомандующего, генерала Вязмитинова, представляет образец отличавших императора Александра скромности и благочестия.

«Осведомлённый о приготовлениях к приёму, которые делаются по случаю нашего возвращения, и относясь всегда отрицательно к такого рода приветствиям, я считаю их теперь более излишними, чем когда-либо. Один Всевышний совершил великие деяния, положившие конец кровавой войне в России. Мы все должны преклониться перед Провидением. Передайте же мою неизменную волю, дабы прекратить всякие приготовления к церемониалу по случаю нашего возвращения в наше государство. Пошлите губернаторам всех провинций приказ, ни под каким видом не уезжать из их губерний. Я возлагаю на вас исполнение этого приказа».

По дороге в Петербург император быстро проехал через Литву, минуя Вильну. Я отметила за это время несколько характерных черт, рисующих приветливый нрав государя и доказывающих, что удачи, успех, опьянение счастьем – не влияли на эту великую душу.

Странствуя, по обыкновению, почти без свиты или отдельно от нее, государь остановился у деревенской церкви и пошёл к обедне. По окончании ее он подошёл к священнику и поцеловал у него руку, – знак уважения, который он оказывал священнослужителям нашей веры. Священник, не зная императора (этот анекдот я слышала от него самого), поцеловал его в лоб, причём на него повеяло благоуханием волос государя.