Исторические очерки Дона

В этом полку служил Перекопской станицы войска Донского казак Осип Иванович Зубов. Ему было 55 лет. Он пошел на войну охотником. Несмотря на свой немолодые годы, Зубов был силен, ловок, всегда бодр, и по-казачьи отчаянно храбр. В Севастополе Зубов отпросился у командира полка на бастионы, где служба была лицом к лицу со смертью. Его назначили к матросам, на третий бастион, к контр-адмиралу Панфилову. Тут сдружился он со знаменитым на весь Севастополь бесшабашно храбрым матросом Кошкою.

Глубоко верующий, сознательно пошедший на подвиг служения на бастионе, на опасном посту, Зубов так рассказывал о времени своей службы на бастионе:

— Как хорошо мне было, когда служил я, так сказать, на пороге смерти. Ни одного греха, ни одной дурной мысли мне никогда и в голову не приходило. Была у нас выкопана в земле между орудиями общая с матросами каморка малая, досками обложенная, там поставил я Донскую икону. Затеплю я ночью лампадку перед нею, стану псалмы пророка Давида читать. Ну чисто я и не казак донской, а монах или отшельник какой. За рогожным пологом молоньёй огни блещут — его пушки палят. Ядра летят. Матрос на часах стоит, кричит: «Ядро!.. чинёнка…», и все притаятся. Крикнут «бомба», гулом хватит разрыв, осколки шипят и шелестят кругом. Все приникнут к земле. Пронеси, мол, мимо… И не дышит. Кого из друзей моих, товарищей боевых, глянь, уже и на носилки кладут… убитых… Подойду к ним, перекрещусь и скажу: «Господи, если и мне судил погибнуть вместе с ними, не погуби мою грешную душу». Вот так и молился я ночью перед иконою, а в каморку ядро влетело и убило двух матросов, спавших подле, а меня только землею засыпало.

24 ноября 1854 года Зубов с матросами Кошкою, Кузьменко и Болотниковым, с несколькими пехотными солдатами при офицере, пошли в вылазку, на Зеленую гору, на английскую батарею. Ночь была светлая. Лунная.

— Вот сползли мы с нашего бастиона, — рассказывал Зубов, — и тихо-тихо пошли, крадучись пошли, к неприятелю. Я иду и про себя читаю: «Живый в помощи Вышнего, в крове Бога небесного водворится», а потом еще: «Возлюблю Тя, Господи, крепость моя» — читаю, и нет во мне ни страха, ни трепета. Ноги сами меня несут…

Отряд подкрался к батарее и с криком ура! бросился на англичан. Многих покололи штыками, шестерых забрали в плен и увезли два орудия. Офицер, водивший поиск, представил Зубова адмиралу Панфилову и сказал:

— Этот казак достоин первого креста.

После этой вылазки Зубов и Кошка назначались начальниками передовых цепей.

В ночь под 5-е декабря Зубов и Кошка повели полтораста солдат на ту же батарею, на Зеленой горе. Опять была такая же светлая и тихая, как и в первую вылазку, ночь. Звезды мигали в темном небе. Осторожно, цепью, подползли к батарее. Чуть стал виден часовой, закутавшийся в плащ.

— Ура!

Все кинулись на насыпь. Зубов первый вскочил на батарею. Его сильно ударило в левый висок. Не обращая внимания на боль, Зубов ворвался в толпу сбежавшихся англичан и давай колотить их ружейным прикладом. Те побежали. Зубов с солдатами за ними. Тут увидал Зубов, что по траншее бежит английский офицер в густых эполетах. Зубов нагнал его и ударил прикладом. Тот обернулся и взмахнул палашом. Старый казак не растерялся и подставил ружье. Палаш звякнул о ствол и переломился надвое. Зубов хватил еще раз англичанина прикладом, схватил его за волосы и потащил из траншеи. Вытащил и погнал за своими, уже уходившими с батареи. Собравшиеся англичане открыли по вылазке сильный огонь. Англичанин сам побежал к Русскому отряду и кричал Зубову:

— Скорей, Русс, скорей!..

За это дело Зубов был произведен в урядники.

Зубов и Кошка продержались на бастионе до конца обороны, часто ходя в вылазки и отражая жестокие приступы.

Они оба получили для ношения на шее благословенные кресты, подарок Императрицы Александры Феодоровны.

27 марта 1855 года в Севастополе встречали праздник СветлоХристова Воскресения. К этому дню все бастионы были чисто подметены, пушки начищены, станки и лафеты вымыты. Люди надели чистое белье и свежие мундиры. В церквях служили заутреню; крестный ход прошел по батареям. Солдатские и матросские жены и дети пришли к своим мужьям и отцам похристосоваться. Но бомбардировка и в этот день не прекращалась. В Севастополе в первый день Пасхи было 10 убитых и 21 раненых.

Летом 1855 года союзники усилили приступы на севастопольские бастионы. Они врывались в них — матросы и солдаты прогоняли их штыками. В каждый такой штурм союзники теряли несколько тысяч убитыми, и ранеными; немалые потери несли и защитники Севастополя.

Помощи не шло. Ее и не ждали.

В августе французские окопы были в 60 шагах от главного укрепления Севастополя — Малахова кургана. Русские укрепления были сметены артиллерийским огнем. Но знали Русские войска, что «люди, а на стены образуют крепости».