В середине сентября, на переломе лета и осени, как бывает зачастую в средних и приполярных широта ч Мирового океана, погода начала меняться к худшему. В день осеннего равноденствия штормовое море, бушевавшее несколько дней, показало характер. На фрегате начало рвать подобранные паруса, ночью переломило нижний рей на грот-мачте. Свободный от вахты Корнилов не спал, а услышав шум, выскочил на палубу. Он первым, раньше боцмана, оказался у грот-мачты. Пока поспел боцман с матросами, он успел принайтовить болтавшийся обломок к фальшборту, привязав его накрепко шкотами. Шторм к утру пошёл на убыль, и фрегат направился к родным берегам.
В полдень 5 октября «Проворный» стал на якорь в Кронштадте, и на фрегате вскоре знали, что в Кронштадт из Архангельска прибыли линейные корабли «Азов» и «Иезекиил», под командой капитана 1-го ранга Лазарева.
В Кронштадте только и было разговоров о строги порядках на «Азове», но хвалили командира за образцовый корабль. Император сам приехал на «Азов Молча прошёл по всем палубам, задержался на артиллерийских деках. Слушал объяснения командира, чуть наклонив голову, упёршись взглядом в орудийные станки... Покидая «Азов», бросил министру:
— Сии новшества полезны. Надобно их впредь исполнять на всех прочих новых кораблях...
Что может быть приятней для честолюбивого командира и экипажа чем лестная оценка результатов его труда самим императором.
Но не только экипаж «Азова» гордился своим командиром, многие офицеры в Кронштадте, в том числе и Корнилов, хотя и слышали о суровом нраве и дотошности Лазарева, желали попасть на «Азов».
К тому же мичман Корнилов после корпуса успешно провёл три кампании, и всюду командиры отмечали его ревность в службе, отзывались единодушно «в должности знающ и благородного поведения». Так или иначе, он попал на «Азов».
В дни весеннего равноденствия Корнилова вызвали в контору командира порта и вручили предписание.
— По Адмиралтейств-коллегии указу, — объявил штабс-капитан, начальник канцелярии, — переводитесь в двенадцатый флотский экипаж.
Корнилов слегка волновался: «Так это же экипаж «Азова»! Как-то пойдёт служба на линейном корабле, которому предстоит дальний вояж, а капитан весьма строгий?»
74-пушечному кораблю «Азов» в составе эскадры Балтийского флота предстоял поход в Средиземное море к берегам Греции, где в то время греческий народ изнывал от турецкого господства. С эскадрами Англии и Франции русские корабли должны были препятствовать переброске турецких подкреплений в Грецию.
В июле 1827 года русская эскадра во главе с адмиралом Д. Сенявиным на флагманском корабле «Азов» снялась с Кронштадтского рейда и отправилась в поход.
Незадолго до выхода, эскадру посетил Николай I. Довольный осмотром на верхней палубе, царь спустился на артиллерийские деки. Впервые Корнилов встречался лицом к лицу с императором. Статная, высокая фигура Николая впечатляла. На какое-то мгновение молодой мичман уловил холодный, бесстрастный блеск в глазах императора, скользнувший равнодушным взглядом по фигурам матросов, замерших навытяжку с банниками в руках. Смотр продолжался.
Вместе с императором, после «Азова», Сенявин обошёл все линейные корабли, и царь остался доволен.
— Вырази всем офицерам эскадры моё благоволение, — сказал Николай на прощание, — а рядовым повели выдать из казны по рублю.
Спустя неделю, едва взошло солнце, корабли эскадры, один за другим снимались с якорей, поднимали одновременно паруса, строились в две кильватерные колонны...
Этот поход явился значительной вехой для Корнилова. И всё же на первых порах новая служба на «Азове» показалась Корнилову несносной. Строгость и требовательность командира доводила подчас молодого мичмана до желания перевестись на другой корабль. Лазарев действительно не пропускал мимо ни единого промаха по службе, воздействовал на Корнилова и убеждениями, и строгими внушениями.
Особенно возмущало командира то, что его новый подопечный офицер в свободное время вместо чтения морской литературы увлекался французскими рома нами и не отдавался вполне той профессии, которой посвятил себя. Обнаружив способности Корнилова и зная, что он может и хочет служить на флоте, Лазарев настойчиво рекомендовал ему прекратить ненужные для службы увлечения, стать более целеустремлённым, овладеть специальными знаниями.