Исторические портреты

Это все, что я могу сказать о себе лично и о моей дивизии по отношению к кампании 1812 года. Мы не совершили в ней великих дел, но в наших рядах не было ни беглецов, ни сдавшихся в плен. Если бы меня на следующий день могли спросить, где моя дивизия, я ответил бы, как граф Фунтэс при Рокруа, указав пальцем (на) назначенное нам место:

«Вот она»…»

…Во французских мемуарах участники Битвы на Москве-реке (так в истории наполеоновской Франции называется Бородинское сражение) о схватке за Семеновские флеши говорится немало. Показательны воспоминания дивизионного генерала Жана Раппа, видевшего битву на поле Бородина с позиций генерал-адъютанта императора Наполеона I, получившего в течение часа четыре ранения. Рапп писал о том, как воодушевленные воззванием Бонапарта войска Великой армии пошли на штурм русских земляных укреплений перед безвестным для географических карт селом Семеновским:

«…Мы сели на коней. Трубили трубы, слышался барабанный бой. Лишь только войска заметили императора, раздались единодушные клики.

– ?Это энтузиазм Аустерлица. (Воскликнул Наполеон. – А.Ш.) Прикажите прочесть воззвание.

«Солдаты!

Вот битва, которой вы так желали! Победа зависит от вас; нам она необходима: она даст нам обильные припасы, хорошие зимние квартиры и скорое возвращение на родину. Ведите себя, как под Аустерлицем, Фридландом, Витебском, Смоленском, чтобы самое отдаленное потомство приводило в пример ваше поведение в этот день. Пусть о вас скажут: он был в этой великой битве под Москвой».

Клики усилились, войска сгорали нетерпением сразиться, и бой скоро начался.

Итальянцы и поляки стояли на флангах. Наполеон действовал против левого фланга неприятеля. Впрочем, никаких точных сведений мы не имели; женщины, дети, старики, скот – все исчезло; не оставалось никого, кто мог бы дать нам малейшие указания.

Ней двинулся на неприятеля и прорвал его с такой силой и стремительностью, которые он проявлял уже неоднократно. Мы овладели тремя редутами (Семеновскими флешами. – А.Ш.), поддерживавшими неприятеля. Последний подоспел со свежими силами; в наших рядах произошло замешательство, и мы очистили два из этих укреплений; даже третье было в затруднительном положении. Русские уже стояли на гребне рвов.

Король Неаполитанский, заметив опасность, примчался, спешился, вошел в редут и появился на парапете; своим призывом он воодушевил солдат. Редут снова наполнился, огонь принял страшные размеры, атакующие не решились рискнуть на приступ… Мы снова овладели ретраншаментами и утвердились в них, чтобы больше уже не покидать их. Этот отважный удар решил судьбу дня…»

Дивизионный генерал Жан Рапп пишет восторженно о схватке за три редута на левом фланге русских. Все же надо заметить, что пехота корпуса маршала Нея не прорвала «с такой силой и стремительностью» позицию 2-й сводно-гренадерской дивизии. В итоге схватки за флеши победителями вышли французы, но с темнотой они все же покинули полностью разрушенные земляные укрепления. И что, пожалуй, самое главное: захват Семеновских флешей не «решил судьбу дня», то есть Бородинского сражения. Это излишнее преувеличение: в описании истории часто желаемое выдают за действительное.

…Генерал-майор граф М.С. Воронцов, едва залечив рану, вернулся в строй в самом конце 1812 года. Русская армия начинала свои Заграничные походы. Ему сперва вверили «летучий корпус» армейских партизан из 750 казаков и стрелков-егерей. Одной из первых задач, поставленных Воронцову совместно с отрядом генерал-лейтенанта Чаплица, стало «обложение» крепости Кюстрин. Она имела немалый гарнизон и огромные склады провианта, в котором очень нуждались и русские войска, и войска наполеоновские. Советский историк П.А. Жилин писал о его дальнейших действиях:

«Не менее успешными были наступательные действия и отряда Воронцова. 6 января 1813 года войска отряда овладели Бромбергом – важным опорным пунктом противника на левом берегу Вислы. Французы, поспешно покинув город, оставили в нем 200 тысяч пудов муки, 2 тысячи пудов пороха…»

Французам в тот же день удалось вытеснить русских из Бромберга. Однако генерал-майор граф Воронцов проявил завидную настойчивость, и на следующий день, 7 января, повторной атакой снова овладел городом. В нем оказались большие склады неприятеля: кроме муки и пороха, в них нашлись 7 тысяч варшавских корцев овса, 100 берлинских корцев гороху, свыше двух тысяч бочек соли и две тысячи пудов свинца. Все это пошло на провиантское довольствие кутузовской армии и пополнило ее боевые припасы.

После взятия Бромберга Воронцов отличается в бою у местечка Рогазен, где разгрому подвергается большой польский отряд из состава наполеоновской армии, подкрепленный в ходе боя вестфальцами. Затем занимается город Позен, откуда выбиваются войска вице-короля Итальянского. Неприятель оставил победителям 500 больных «на излечение» и две тысячи ружей с армейскими складами. Воронцовский отряд, преследуя неприятеля по дороге от Позена к крепости Кюстрин, пленил 150 человек.