Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1]

Конечно, Богарне не мог ввести в бой все войска и даже большую часть своих войск, иначе русский отряд был бы действительно в недолгое время «раздавлен». Ни геройское сопротивление, ни выгоды занимаемой позиции не могли бы существенно повлиять на исход боя при десятикратном превосходстве противника, если бы он мог задействовать всю мощь своей артиллерии и бросить на отряд большинство пехотных батальонов. Но большая часть 4-го корпуса была вынуждена проходить многочисленные дефиле и только авангард, правда достаточно сильный, мог непосредственно с марша атаковать русскую позицию. Эта позиция была хороша тем, что позволяла защищать дефиле между Москвой-рекой и горами по левую сторону дороги от Саввинского монастыря в Звенигород, не только преграждая путь в дефиле, но и создавая фланговую угрозу атакующим вход войскам со стороны возвышенностей вдоль берега речки Разводни (теперь Сторожка), впадающей в Москву-реку у монастыря, и отвлекая на себя значительную часть сил, направленных на дефиле. [...]

Приведем [... Записанный значительно позже события рассказ князя С.Г. Волконского:

«...отряд его (Винцингероде. —П.Г), подкрепленный одним егерским полком и шестью (в действительности только двумя. —П.Г) конными орудиями, получил назначение как можно поспешнее занять Звенигород и затруднять по дороге от этого города к Москве те войска, которые будут направлены по этому тракту от неприятеля. Винцингероде, в сопутствии моем опять поскакал (от Кутузова из Можайска 27 августа. — П.Г.)... к отряду, и на пути чуть мы не попались в плен: мы выезжали из одной деревни, когда с другой стороны входил отряд французов. Прибыли к отряду и пошли к Рузе, городу, где застали назначенное нашему отряду подкрепление. Из Рузы мы ретировались по пути, слабо преследуемые французами, и так прошли до Звенигорода; тут довольно выгодная местность дала возможность генералу попытать сделать маленький отпор; это было тем более удобно, что близ Саввинского монастыря, в ущелье, можно было устроить засаду казачью, скрытную от глаз неприятеля. Когда они подошли на уровень этого монастыря, казаки из засады гикнули, причинив расстройство в авангарде французском, и положили некоторых на месте, а некоторых взяли в плен. Весь отряд встал в позицию и тем приостановил на несколько часов натиск неприятеля. Но нашему отряду не было по силам принять сражение, и мы перед рассветом отступили, делая возможный по малочисленности нашего отряда отпор в наступательном движении неприятельских по этому тракту колонн; и таким образом, соображаясь с мерами отступления главной армии, подошли к святой и милой для каждого русского, и в особенности в то время, белокаменной Москве». [...]

После того как французская артиллерия заставила Винцингероде отступить от левого берега Разводни в дефиле, передовые части французской пехоты и конных егерей протиснулись за русскими егерями по дороге и правее сожженного моста (слева был пруд, через который ни пехота, ни кавалерия пройти не могли). Они попали под фланговый удар казаков братьев Иловайских из засады в «ущельи», как пишет Волконский, т.е. казаки атаковали сверху вниз по дороге между Е и F (см. «екатерининский» план Звенигорода). Были взяты пленные, потери наступающих должны были быть значительны. Но уже следующая атака дефиле должна была предусматривать и действия вдоль монастырской дороги снизу вверх [...], а также атаку левого фланга бригады Бенкендорфа, т.е. горы Сторожи у подножья монастыря. В случае успеха противник захватывал у северных ворот монастыря соединения дороги [...] и дороги [...], ведущей от северных ворот монастыря к древнейшей части Звенигорода (Княжий городок) по высотам над дефиле. Безусловно, эта борьба должна была затянуться. Бенкендорф долго не уступал подножье монастыря и не ушел по дороге [...], несмотря на угрозу окружения, если бы противник начал такие же действия против его правого фланга и пересек бы на высотах дорогу в обход Звенигорода значительно севернее от монастыря [...]. Своей «неуступчивостью» складывающимся обстоятельствам Бенкендорф создал для Винцингероде возможность как можно дольше держаться в дефиле. Если бы он стал отходить по дороге [...], то неприятель занял бы высоты на левом берегу Разводни и имел бы возможность теснить русских по высотам вдоль дефиле по дороге [.. .]идущей от монастыря к Звенигороду, обходить их с севера, кроме того, главные силы Винцингероде были бы атакованы сверху, с этих высот. Поспешное, со значительными потерями отступление было бы неизбежно. Видимо, бой за узел дорог у северных монастырских ворот был долгим и упорным, возможно, французам пришлось штурмовать еще и овраги, параллельные первому, находящиеся далее, в глубине дефиле. Потери французов неизбежно должны были значительно превысить русские. Не ранее шести часов вечера французам удалось окончательно взойти на высот*ы севернее и северо-восточнее монастыря. Только тогда и Винцингероде, и Бенкендорф, и братья Иловайские начали с боем отступать.[...]