Исторические районы Петербурга от А до Я

Что же касается понятия «Лесное», то в нем нет исходного существительного. Оно образовано по типу названий «Ягодное», «Степное», то есть путем выделения обобщающего признака – особенности данной местности. Таким образом, в этом случае получалось бы, что наше, петербургское «Лесное» получило свое название от признака местности – леса. А это уже – серьезная историческая ошибка, которая грозит подменой понятий.

Почему так важно точно определить: «Лесной» или «Лесное»? Галина Всеволодовна Кравченко так отвечает на этот вопрос: «С чего начинается Родина? С имени того места, где ты родился и вырос. Для меня это – Лесной. Он всегда был для меня важным, дорогим словом. С него начиналась моя Родина. Потерять это слово – значит, потерять память о Родине…»

Лиговка

Лиговка – так в просторечии именовался район вокруг Лиговского проспекта у Обводного канала. Как отмечает исследователь Н.А. Синдаловский, понятие «Лиговка» еще с 1920-х гг. стало нарицательным – как место скопления шпаны и бандитов. Действительно, с очень давних пор, и даже задолго до времен НЭПа, Лиговка по праву считалась воровским, хулиганским, как бы сегодня сказали, криминогенным районом.

…В 1891 г. значительную часть Лиговского канала заключили в трубу, поверх которой устроили бульвар. Горожане побаивались: а вдруг труба лопнет? Опасения не были лишены оснований: о трубах завода Стромберга, в которые закупорили Лиговку, в столичном Обществе архитекторов отзывались далеко не лестным образом. Тем не менее, результат осмотра Лиговки специальной комиссией, предпринятый в начале июля 1892 г. (для этого бульвар разрыли в 14 местах!), оказался вполне утешительным. Течи не оказалось нигде, стыки были совершенно сухи.

«На Лиговский улице праздник, – сообщалось 19 октября того же 1892 г. в „Петербургской газете“. – На том месте, где еще недавно протекала „благоухающая речка“, разбиты бульвары. Вчера представители нашего муниципалитета совершили по бульвару первую прогулку. Лиговские дома по этому поводу расцветились флагами, лиговские обыватели изрядно выпили за здравие гласных Городской думы».

«С сокрытием вод Лиговки в недра земли и с устройством на месте Лиговского канала красивого бульвара с несколькими садами места эти сильно изменились к лучшему в наружном отношении, – говорилось в июле 1894 г. в „Петербургском листке“. – Но, увы! В то же время этот бульвар стал почти недоступным для порядочной публики, в особенности вечером. Так как в домах, прилегающих к Лиговскому бульвару, поселились в громадном количестве „хозяйки“, держащие квартиры для „ночных фей“, то по вечерам Лиговский бульвар заполонен этими „феями“, которые являются сюда „стрелять“, то есть ловить себе „клиентов“. Сюда же являются неизбежные спутники этих дам – так называемые „коты“ и любители амурных похождений. В силу этого здесь вечером не пройти ни мужчине, ни женщине. К первым пристают „ночные феи“, ко вторым – различные парисы, позволяющие обращаться к женщинам с самыми циничными предложениями».

Одним из самых злачных мест в районе Лиговки служили «Холмуши», пользовавшиеся чрезвычайно темной репутацией. Место это хорошо знали обитатели питерского «дна». Это был самый большой в Петербурге «воровской рынок», где продавались краденые товары, обиталище воров и бродяг.

«Холмуши» представляли собой огромный «комплекс» каменных зданий неподалеку от Обводного канала, в самой гуще злачного района. По словам современников, здание это было «мрачное, как тюрьма, и грязное, как выгребная яма». Длинный двор этого «владения» выходил на две улицы – Воронежскую и Лиговскую (ныне проспект).

По словам современника, «в „Холмушах“, получивших свою кличку неизвестно почему, устроились мелкие маклаки, торговцы и покупатели всех предметов, не подвергающихся оплате подоходным и промысловым налогами». Иными словами – краденых вещей.

Действительно, все, что за ночь было украдено в Петербурге ворами, начиная от дорогих вещей и кончая простой ситцевой кофтой, в большинстве случаев несли именно на «Холмуши». И если только вор успел донести похищенное до «Холмушей», но краденая вещь уже точно никогда не могла увидеть своего прежнего хозяина. «Холмуши не Нева, трупа на поверхность не выкинет», – говорили местные обыватели.

Уже к вечеру на «Холмушах» собирались скупщики краденого в ожидании «подвоза товара». Летом первыми подходили целые караваны нечистых на руку рабочих-«сезонников». Кто-то нес медь, другие – цинк, свинец или олово. Скупщики за гроши скупали у рабочих краденые строительные материалы. Помимо торговли краденым, «Холмуши» славились тем, что здесь всегда, в любое время суток можно было купить водку.