Исторические районы Петербурга от А до Я

Новая деревня

Эта деревня расположена совсем рядом с северо-восточной границей Петербурга – близ того места, где Муринский ручей впадает в Охту. Основал деревню на землях своего муринского имения граф Роман Илларионович Воронцов. Став владельцем этих мест в 1749 г., он переселял сюда крепостных крестьян. На карте 1769 г. Новая Деревня уже обозначена. По данным 1786 г., в ней насчитывалось 11 дворов, в которых проживало 32 души мужского пола и 21 душа женского пола.

Исторической достопримечательностью деревни можно считать руины старинных оранжерей муринского имения, возведенных в конце XVIII в. Как отмечает исследователь Мурина и окрестностей Н.Я. Серебрякова, каменные оранжереи становились в ту пору не просто хозяйственным помещением, но и признаком богатства.

«Их демонстрировали гостям, устраивали в них приемы и прогулки с „приятными беседами“, – указывает Н.Я. Серебрякова. – Иногда прямо в оранжереях накрывали столы для парадных обедов… В приусадебных оранжереях выращивались к барскому столу теплолюбивые „плоды заморские“: в кадках персики, абрикосы, вишни, сливы и груши… Были и отдельные оранжереи – виноградные, вишневые, персиковые, померанцевые, ананасные».

Согласно статистическим данным 1913 г., в Новой Деревне насчитывалось 23 двора, 86 душ мужского пола и 78 – женского. По свидетельству старожилов, коренными новодеревенскими фамилиями являются Будкины, Волнухины и Купцовы. Потомки тех, кто обосновался здесь еще в XVIII в., и ныне живут в Новой Деревне…

Ново-Парголовская колония

Это одна из многочисленных немецких колоний в окрестностях Петербурга. Она находилась за Поклонной горой, вдоль Выборгского шоссе, на 13-й версте от Петербурга. Основали ее в 1868 г. на землях графов Шуваловых переселенцы из старейшей близ Петербурга Ново-Саратовской немецкой колонии.

«В Парголово и его окрестностях очень много немцев, – писал журналист В.О. Михневич в своих очерках „Петербургское лето“ (1887 г.), имея в виду, впрочем, не только живших здесь колонистов, но и столичных дачников-немцев. – О своем национальном преобладании здесь они дают знать уже на невских пароходах и в железнодорожных поездах, через каждый час туда и обратно транспортирующих дачников финляндского тракта. Всюду во множестве попадаются сытые, цветущие физиономии тевтонского покроя, воинственно-задорные усы a la Бисмарк и растопыренные усы a la Барбаросса; непрерывно со всех сторон слышится громкая, как у себя дома, немецкая речь и покрывает собою все другие местные языки. Мы, русские, не умеем разговаривать, угрюмые финны молчат с таким видом, как будто еще до сих пор не выучились говорить; зато немцы чрезвычайно общительны между собой и болтливы…»

Как известно, в начале ХХ в. немецкие колонии Петербургской губернии составляли шесть общин, или приходов, столичной консистории Евангелическо-лютеранской церкви России – Ново-Саратовский, Петергофский, Ямбургский, Стрельнинский, Царскосельско-Павловский и Лиговский. Ново-Парголовская немецкая колония относилась к самому большому и самому старому, Ново-Саратовскому приходу, насчитывавшему 56 % прихожан всех шести приходов.

В колонии существовала своя церковь – в 1877 г. немцы построили для себя деревянный молитвенный дом. В 1891 г. его дополнили и расширили колокольней по проекту архитектора К.В. Фортунатова. В 1903 г. молитвенный дом стал церковью Марии Магдалины, которую на свои средства отделал купец Жиллис. В ней насчитывалось 150 сидячих мест. Рядом с церковью на старых картах отмечено колонистское кладбище (ныне это место можно условно определить в районе пересечения проспекта Луначарского и Выборгского шоссе). Существовала также в колонии своя школа – ее здание сохранилось до сих пор. Оно находится на противоположной стороне Выборгского шоссе – на Варваринской ул., 23.

К концу XIX в. колония занимала важнейшее место в системе северных пригородов столицы – как один из основных поставщиков продовольствия для населения этих предместий. Ново-Парголовская колония славилась картофелем, молочными продуктами и овощами. Занимались также колонисты садоводством, разводили клубнику.

Кроме того, источниками их доходов были гужевой промысел (немцы содержали лошадей, на которых вывозили на свои поля нечистоты с городских свалок), кузнечные работы и сдача внаем квартир разнорабочим и домиков под дачи горожанам. В 1905 г. в колонии числилось 46 коров, 90 свиней и 175 кур. Соседние русские жители совершенно беззлобно называли колонистов «чухнами», как и живших рядом финнов.

Как отмечал репортер «Петербургского листка» в июне 1898 г., Ново-Парголовская немецкая колония «давно уже зарекомендовала себя с наилучшей стороны, как в отношении рационального ведения хозяйства, так и в отношении чистоты и порядка. Трезвые колонисты из песчаных угодий сумели сделать плодоносные нивы и луга, далеко оставив за собой своих соседей, парголовских крестьян.