Исторические силуэты

Лидер МВПК с жаром окунулся в работу. По его предложению решено было устроить на средства- собранные московским купечеством, завод для производства снарядов. Приехавший с фронта В. П. Рябушинский поддержал начинание брата» убедив членов МВПК, что «выступление купечества с подпиской на сооружение завода будет принято армией как проявление заботы о ней всей страны». К 1 сентября 19.15 г. было собрано 4,5 млн руб., приобретены два недействовавших механических заведения в Москве, оборудованные станками (кроме того, заказаны станки в Америке и Швеции), сооружена железнодорожная ветка, и уже в конце августа 1915 г. завод начал выпускать снаряды. Проектная ого мощность составляла 1 тыс. крупнокалиберных и 3 тыс. 3-дюймовых снарядов в день^{358}. Основная же сфера деятельности МВПК заключалась в распределении полученных военных заказов среди объединенных предприятий. Особое место промышленность Центрального района занимала в производстве обмундирования, и в том числе сапог, обозного имущества, саперного инструмента и т. п.

МВПК с самого начала находился в контакте с другими организациями либеральной общественности — Земским и Городским союзами, действовавшими в области санитарного обеспечения армии. Заместителем Рябушинского был избран лидер Земского союза кн. Г. Е. Львов, а в конце июля 1915 г. создано бюро «для распределения заказов» из представителей МВПК (Рябушинский), ЦВПК (А. И. Коновалов), Земского (кн. Г. Е. Львов) и Городского (М. В. Челноков) союзов^{359}.

Координация ведущих либеральных деятелей создавала благоприятные условия для их совместного политического выступления, вызванного военными неудачами весной — летом 1915 г. и открыто дискриминационным отношением властей к созданным буржуазией организациям. С открытием думской сессии 19 июля разлад «власти» и «общества» нарастал с каждым днем. На состоявшемся 25–27 июля в Петрограде съезде военно-промышленных комитетов, на котором председателем ЦВПК был избран А. И. Гучков, а его заместителем — А. И. Коновалов, глава московского комитета открыто выразил недоверие правительству, «мертвенное» положение которого «может нас привести и поставить на край гибели». Рябушинский выразил надежду, что развитие событий заставит власть призвать «вышедшую из ученических годов» буржуазию на «царский высший совет». Он намекнул при этом на тенденции правительства к заключению сепаратного мира и заявил о решимости продолжать войну, «хотя бы пришлось идти за Урал»^{360}.

В начале августа Рябушинским был организован ряд совещаний с участием Гучкова, Львова, Челнокова, Коновалова и других, на которых проблемы деятельности военно-промышленных комитетов обсуждались вкупе с вытекавшими из них общеполитическими вопросами. При общем «удручающем» настроении участников постоянным рефреном звучали жалобы на некомпетентность военного ведомства, на то, что «комитеты на каждом шагу встречают препятствия в своей работе», «на неспособность правительственного элемента сорганизовать страну для победы». Наиболее радикально настроенный организатор совещаний предлагал «вступить на путь полного захвата в свои руки исполнительной и законодательной власти»^{361}.

Этот путь виделся в создании так называемого прогрессивного блока думских фракций различных политических партий, который начал формироваться летом 1915 г. по инициативе лидеров фракции прогрессистов А. И. Коновалова и И. II. Ефремова. Рябушинский присутствовал на совещании 16 августа, созванном Коноваловым для обсуждения вопроса о создании «кабинета национальной обороны», ответственного перед страной и опирающегося на большинство в Думе, и об организации «коалиционных» комитетов, которые стали бы проводниками программы блока. Он вошел в состав центрального коалиционного комитета и депутации к царю, которую первоначально предполагалось направить для передачи ходатайства прогрессистов^{362}. Затем участники совещания решили дождаться реакции на свои первые шаги. Еще 13 августа в «Утре России» был запущен пробный шар — опубликован состав предполагаемого «кабинета обороны». 18 августа московская городская дума приняла резолюцию, в которой содержался открытый призыв к созданию правительства, «сильного доверием общества».

Дальнейшие события показали тщетность ожиданий — самодержавие не шло на уступки или дележ власти.