Исторические силуэты

Не имея возможности присутствовать на прошедшем в феврале 1916 г. в Петрограде II съезде военно-промышленных комитетов, он послал в его адрес приветственную телеграмму, пожелав «побороть то сильное противодействие, которое военно-промышленные комитеты встречают со стороны правительственной власти, не умеющей и не хотящей пользоваться общими силами»^{375}. Главную надежду он возлагал на консолидацию предпринимательского класса, разъясняя в многочисленных циркулярах необходимость создания торгово-промышленного союза^{376}. Весной 1916 г. Рябушинский отправился на лечение в Крым. Активность его поневоле упала, хотя и здесь он продолжал заниматься делами, разрабатывая, в частности, план финансово-экономического развития России после войны. Посетивший больного осенью 1916 г. С. А. Смирнов, заместитель Рябушинского по МВПК, нашел, что «в состоянии здоровья П. П. произошло значительное улучшение, он предполагает к 1 ноября выехать в Москву, возвратившись к общественной деятельности»^{377}.

В ноябре окрепший лидер московской буржуазии действительно вернулся в первопрестольную, но отошел от непосредственного руководства военно-промышленным к Биржевым комитетами. Заседания МВПК, как и в период его отсутствия, продолжал вести Смирнов, от председательства в Биржевом комитете Рябушинский официально отказался, уведомив своего заместителя С. Н. Третьякова «о принятом мной решении сложить с себя обязанности председателя»^{378}. Он был полон иных планов.

Рябушинского увлекла идея новой торгово-промышленной организации, решение о создании которой приняли мартовские 1916 г. съезды земств и городов. Весной его письменные воззвания не дали ощутимого результата, после возвращения дело сдвинулось с мертвой точки. В самый канун нового, 1917 г. в своем московском особняке Павел Рябушинский провел совещание представителей московского и провинциального делового мира, протокол которого, типографски отпечатанный, был затем разослан в предпринимательские организации^{379}.

Обсуждались два основных вопроса — об организации предпринимательского класса и его участии и продовольственном снабжении в связи с явными признаками голода и мерами правительства, направленными на свертывание частной хлеботорговли и организацию хлебных заготовок на основе разверстки и твердых цен^{380}. Было принято решение в 20-х числах января созвать торгово-промышленный съезд, на котором должна была конституироваться организация, объединяющая «главные разряды торговли и промышленности». Съезд должен был также поставить задачу развития частной предприимчивости в противовес казенному хозяйству и провозгласить, что «разрешение продовольственной проблемы возможно только при широком участии торгового класса».

Организационный комитет съезда под председательством Рябушинского наметил его открытие на 25 января. Тем временем недреманное полицейское ведомство приняло свои меры. 18 января московский градоначальник сообщил С. Н. Третьякову, что «запретил не только съезд, но и собрания, хотя и на частных квартирах, с указанной целью. Посему прибытие в Москву участников предполагавшегося съезда к указанному сроку представляется излишним»^{381}.

Несмотря на запрет, хозяин особняка на Пречистенском бульваре принял у себя съехавшихся представителей ряда биржевых комитетов. С утра 25 января за домом было установлено «наружное наблюдение»; К 5 часам вечера продрогшие филеры насчитали 24 человека, вошедших в двери особняка. После этого жандармский полковник Казанский явился к хозяину и предложил собравшимся разойтись, потребовав передать ему визитные карточки присутствовавших. Рябушинский пояснил, что собрание «не имеет в виду заменить собой съезд», и вскоре гости покинули дом^{382}.

Действия полиции стали своеобразным подтверждением одного из положений речи Рябушинского, восклицавшего; «Лишь чувство великой любви к России… заставляет безропотно переносить ежедневно наносимые властью, потерявшей совесть, оскорбления». По свидетельству полицейскою агента, присутствовавшего и на этом совещании, Рябушинский заявил, что «как бы правительство пи мобилизовало жандармов и городовых, ему это не поможет». Агент «из круга лиц, очень близких к П. П.», дополнительно сообщал, что тот намеревается «не позднее конца февраля явочным порядком созвать съезд в Москве»^{383}.