Исторические силуэты

Сюжет с депутацией позволяет прояснить внутреннее состояние Рябушинского накануне ожидаемой встречи. Дело в том, что сохранился черновик его обращения к монарху, которое он, видимо, рассчитывал вручить Николаю во время аудиенции. Написанный на бланке Большой Европейской гостиницы в Петрограде, где остановился московский финансовый магнат во время визита в северную столицу, документ начинается с обращения к «всемилостивейшему государю», перед которым автор рисует безрадостную политическую ситуацию: «Объединенная в своей великой работе странами власть, не хотящая попять свою страну. В этом весь ужас положения… После тяжких военных поражений все пришли теперь к выводу, что так продолжаться не может, что для достижения конечной победы необходима скорейшая смена существующей власти». Чтобы император не принял последних слов на свой счет, Рябушинский пояснил, что «мы всегда выгораживали нашу верховную власть и делали ответственными всех тех, кто ее окружает». Основной же смысл записки состоял в призыве восстановить «единение царя с народом» путем «призыва к власти лиц, облеченных доверием страны во имя спасения России»^{370}.

Трудно сказать, искренно ли надеялся московский политик на успех аудиенции у Николая II. Недавний опыт с посылкой телеграмм на «высочайшее имя», казалось бы, рассеял иллюзии. Несомненно одно, что разгон Думы и отказ царя принять выборных земского и городского съездов потрясли Рябушинского. После летнего всплеска политической активности в его деятельности наступил спад. Возобладало общее в то время для либеральной оппозиции настроение отложить счеты с властью до окончания войны. Слабым утешением проигранной политической кампании явилось избрание Рябушинского вместе с А. И. Гучковым в члены Государственного совета. Единственным реальным успехом в тот период стала организация при МВПК так называемой «рабочей группы». Идея привлечь рабочих в свою организацию появилась с момента возникновения военно-промышленных комитетов и выражала стремление либеральных капиталистов манипулировать рабочим движением в собственных политических целях. Замысел этот не был тайной и для правительства. В составленной в 1916 г. записке по истории «рабочих групп» начальник Московского охранного отделения подметил, что мысль о приглашении рабочих в военно-промышленные комитеты возникла в связи с претензиями либеральной оппозиции на власть. «Думали, — писал он, — что таким способом будет достигнуто приобретение симпатий рабочих масс и возможность тесного контакта с ними как боевым орудием в случае необходимости реального воздействия на правительство»^{371}.

Выборы от рабочих в состав МВПК состоялись в ноябре 1915 г. «Рабочую группу» образовали 75 делегатов от предприятий Центрального промышленного района (15 большевистски настроенных делегатов отказались войти в МВПК), по предложению Рябушинского принявшие резолюцию о скорейшем созыве Всероссийского рабочего съезда, который должен был объединить рабочих страны под эгидой военно-промышленных комитетов^{372}. Но победа оказалась все же пирровой. Полиция была достаточно осведомлена о замыслах промышленников и так и не допустила рабочего съезда.

Власть тем временем продолжала демонстрировать пренебрежение к либеральной общественности: был запрещен намеченный на 25 ноября 1915 г. съезд военно-промышленных комитетов, земств и городов. На совещании по этому поводу у Рябушинского в декабре тот высказывался даже за самороспуск всех организаций, но не получил поддержки со стороны участников несостоявшихся съездов^{373}.

В начале 1916 г. Рябушинский тяжело заболел. У него открылся туберкулез — болезнь, сведшая в могилу его младшего брата Федора. «В последнее время, — сообщал начальник московской охранки 25 февраля 1916 г., — тяжелая хроническая болезнь председателя МВПК П. П. Рябушинского (горловая чахотка) обострилась в такой степени, что он не только лишен возможности принимать личное участие в деятельности комитета, но слабость и постоянное кровотечение из горла не позволяют ему выехать из Москвы. Тем не менее он старается руководить принятым на себя делом посредством письменных распоряжений»^{374}.