Исторические сочинения о России XVI в

Как только я прибыл к королю Стефану, я отослал к твоей светлости нашего Андрея Полонского с моим письмом, где объяснял, насколько будет соответствовать твоим планам намерение как можно скорее прислать своих послов на какое-нибудь место поближе, чем Москва. А я бы постарался, чтобы король Стефан тоже прислал своих послов на это место, и сам бы я, с божьей помощью, приехал вместе со всеми для переговоров о мире. Но так как я обещал твоей светлости добиться в самом скором времени какого-нибудь ответа от короля Стефана на то письмо, которое ты написал мне, когда я был в пути, я смог бы отослать его тебе. Я решил также послать к тебе и второй экземпляр тех писем, которые я отослал с Андреем Полонским, чтобы, если с ним что-нибудь случится во время вылазок солдат или на остальном пути, мои письма дошли к тебе. Конечно, я не мог поручиться ни за того, ни за другого [гонца][286], как бы ревностно об этом ни заботился. Однако король Стефан ничего не захотел отвечать на твое предложение, говоря, что оно делается для того, чтобы оттянуть время, а войну, конечно, нужно продолжать на деле, а не на словах, но если бы ты согласился на справедливые условия мира, то он сам соизволил бы одобрить прочный и надежный мир — и никакой другой. Но в то время, как я вёл об этом переговоры, в наш лагерь прибыли новые солдаты и были привезены новые запасы пороха и орудийных ядер, потому что раньше было принято решение во второй раз осуществить решительную попытку штурма самого города Пскова. Я постарался уговорить его не делать этого до настоящего времени, во-первых, ссылаясь на авторитет великого первосвященника, во-вторых, выступая как бы поручителем перед королем Стефаном в том, что ты исполнишь безо всяких, хитростей и промедления, но с христианским чистосердечием то, что ты обещал мне сам и твои сенаторы от твоего имени так, чтобы у остальных христианских государей никогда не могло возникнуть подозрения относительно честности твоих обещаний, и, кроме того, что ты скоро пришлешь обратно ко мне моего секретаря с ответом. А так как он до сегодняшнего дня еще не приехал (хотя казалось, что этого срока будет достаточно, чтобы проделать такой путь, в особенности если человек торопится), меня охватило внутреннее беспокойство, что раз они смогут подозревать во мне недостаточно правдивого человека, это, может быть, заставит их относиться ко мне с меньшим доверием в делах заключения мира, а это доверие, кажется, было бы небесполезно для твоих дел. Но если ты уже послал ответ на это, я верю, ты ответил так, чтобы более всего способствовать установлению спокойствия в твоих делах. Как только мой секретарь вернется, я постараюсь добиться того, что более всего желательно для великого первосвященника и меня, чтобы не проливалась больше христианская кровь. В противном же случае, я слышал, будет не только величайшее кровопролитие теперь или ранней весной, но сам король вторгнется на самом широком пространстве в твои мирные земли и опустошит их, о чем я тебе и раньше писал. И я снова хочу сказать твоей светлости, чтобы ты знал: никогда у тебя не будет (недостатка ни в расположении великого первосвященника, ни в моем усердии (если даже что-нибудь и получалось не так). Знай, что мне удалось, конечно, с большим трудом добиться того, чтобы отослать тебе это письмо, но я отправил еще и другое письмо в Швецию, чтобы благодаря моему посредничеству появилась возможность вести переговоры о мире со шведским королем, что, я надеюсь, будет полезно и для твоего достоинства, и для твоего спокойствия.

Да исполнит тебя господь своей милостью и обильными небесными дарами.

Из лагеря короля Стефана под Псковом. 22 октября 1581 года.

АНТОНИО ПОССЕВИНО — ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ МОСКОВСКОМУ ИВАНУ ВАСИЛЬЕВИЧУ [287]