Исторические сочинения о России XVI в

После того как он в пятый раз выразил мне как через своих, советников, так и через Михаила Андреевича Безнина, одного из избранных сенаторов, свое желание заняться этим перемирием и стал спрашивать, не предложу ли я по приказу и желанию вашего величества каких-нибудь условий мира, я ответил, что ваше величество совсем ничего мне не поручало (ведь так было на самом деле), но что великий первосвященник, поддерживающий самую тесную дружбу с вашим величеством, поручил мне при переговорах между светлейшим королем польским и великим князем московским не забывать о вашем величестве и иметь в виду соображения, подобающие достоинству и спокойствию вашего королевства. К этому можно прибавить просьбы светлейшей королевы польской[279] к своему светлейшему супругу королю о том, чтобы при заключении мира между его величеством и московитом не было забыто ваше величество и чтобы, таким образом, если установится мир между тремя могущественнейшими государями и королями, ваше величество позаботилось о более широком распространении благочестия, а остальные христианские государи на их примере обратили свое оружие против врагов имени Христова. Об этом просил и московит у великого первосвященника, и в конце концов в письме к его святейшеству заверил его, что сделает это, как только мир будет заключен. Впоследствии московит спрашивал меня, что я сам думаю обо всем этом: захочет ли ваше величество возвратить взятые им крепости. Ведь именно это нужно будет, чтобы заключить истинный мир с вашим величеством. Тогда я сказал: «Так как мне неизвестны планы светлейшего короля шведского, я слышал только, что он держит свои победные войска под знаменами, и, если ты, государь, предложишь мне что-нибудь, на основании чего я мог бы приступить к этим переговорам, я усердно этим займусь и надеюсь, что король не отвергнет мира, если будут предложены справедливые условия». В ответ на это государь тотчас прислал ко мне того же Михаила Андреевича Безнина, своего советника, который сказал: «Подумай, Антоний, может ли это быть, чтобы мой государь послал к шведскому королю послов, ведь этого никак не подобает делать. Некогда шведские короли и сама Финляндия, которые находились под властью нашего государя, имели обычай платить дань Пскову и Новгороду». Я ответил: «Я этого не знаю, но зато знаю одно, что я прочел историю за две тысячи лет, и там сказано, что это королевство всегда имело королей, никому не подвластных. Я знаю, также, что католический король и цезарь, как и великий первосвященник, совсем недавно отправляли к нему послов. Кроме того, если подумать, то светлейший шведский король, его супруга и сын произошли от королевского древа, государь этот велик уже по своему происхождению, и ему не отказываются отдавать своих дочерей в супруги первые из христианских государей. Поэтому, если светлейший король шведский, по всей видимости, не намеревается присылать сюда своих послов и, как видно, ты тоже не склонен посылать своих, я сам напишу этому государю, которому великий первосвященник не раз посылал письма, где просил его (что он милостивейше делает и до сих пор) оказывать мне полное доверие во всем». Так как московит не только не воспротивился, но даже, чтобы доказать свое отношение к этому, прибавил: «Сколько бы мне ни пришлось тратить средств для ведения переговоров и на содержание послов, я с большой охотой заплачу», я счел нужным сделать следующее: известить как можно скорее ваше величество, доставив любым способом эти письма в руки вашего величества так быстро, как только позволяет это время года. Но, когда я по приказу самого московита прибыл из Старицы к светлейшему королю польскому, ко мне пришло известие, что войско вашего величества заняло Нарву, а кроме того, Ивангород, Белый Камень и весь Вик, который почти примыкает к Пернову, вместе с другими крепостями, с таким же успехом перешедшими во власть вашего величества. Думают, что все это будет иметь немаловажное значение для установления спокойствия мира в областях, принадлежащих вашему величеству, так как даже сам московит намеревается согласиться на более справедливые условия. Что же касается светлейшего короля польского, то при полном спокойствии при ведении дел с ним легче можно будет договориться о старых делах, если они сохранили силу до сих пор (о них когда-то ваше величество изволило мне говорить), или, может быть, о других, которые потребуют нового разбирательства. Когда это будет сделано, мне кажется, я увижу духовным зрением, как те искорки благочестия, которые не раз святой дух возжигал в сердце вашего величества, превратятся в огромное пламя, разгонят мрак заблуждений и на прежнем месте восстановят благочестие в душе, столь любезной господу богу. Таким образом ваше величество уготовит себе и своим народам величайшее из всех царств (я говорю о вечном царстве).