Исторические сочинения о России XVI в

Не московиты, но сами королевские послы до сих пор пользовались моими стараниями, чтобы проводить день за днем, сохраняя некоторое достоинство, пока они не получили от вашей милости более ясного ответа. Таким образом, в конце концов я усердно стал просить их, чтобы они не повредили почетному исходу столь большого дела своим нетерпением и, если бы они решили уехать, чтобы всякий раз грозили московитам, но не делали этого. А последние по этой причине начали догадываться, что королевским послам нужно уступить нечто сверх того, что они предлагали раньше. Вчера королевские послы сказали, что воспользуются моим советом и сегодня предложат московитам, по моему усмотрению (как они и раньше делали), Ржеву и одну из двух крепостей, Невель или Заволочье. Московиты же, удивившись, что Ржева отделяется от Заволочья, и считая это отделение лишь обманом, однако, не возражали против того, чтобы я на следующий день (что я и сделал по просьбе королевских послов) высказал свое мнение об одной из этих крепостей. После этого московиты показали мне разделы своего Наказа и передали как будто бы последнюю грамоту с другими условиями, может быть, более мягкими для короля. И то, что захотели услышать об этом от меня королевские послы, все это я им доложил. Образец этой грамоты вместе с ее переводом я посылаю вашей милости. Можно ли теперь добиться чего-нибудь большего от московитов, о чем в эту ночь я пытался [выведать] у них с величайшим старанием (правда, я до сих пор ничего не сообщил им о том, что королю нужно оставить один Велиж), мы узнаем сегодня, если только сегодняшний день будет посвящен окончанию съезда, как сказали королевские послы. Если они должны будут отослать посланца мира с вестью о том, что московиту оставлена одна крепость Новгрродок Ливонский, а королю московиты добровольно отдали Велиж, я поеду для исполнения других дел в Московию, куда разрешил мне проезд светлейший король. Он говорил мне самым определенным образом, что божественное око узрело гораздо раньше, чем. мы, гораздо лучшее, и каждому государю в отдельности (если не сказать обоим) оно по своей бесконечной мудрости и справедливости покажет выход из продолжительной войны скорее делом, чем словом. Поэтому, да свершится во всей своей чистоте одна его воля и слава!

Между тем я не солгу, если скажу, что я довольно остро почувствовал, что те изменения, которых могли бы бояться даже и московиты, имеют видимость набивания цены. Но так как это не имеет особенно большого значения, если это нисколько не вредит вашей милости, я переношу легко и все перенесу. О, если бы ваша милость оказалась здесь на один-единственный день! Мир был бы заключен. И сколько бы сатана ни жаждал человеческой крови и сколько бы он ни завидовал прекраснейшему случаю, представившемуся королю, оказать услуги католической церкви и предоставить своим подданным и своему государству большие возможности, и сейчас и в другое время я не перестаю надеяться на лучшее. Хотя, впрочем, я вижу, что из-за одной крепости, которая не достается ни тому, ни другому государю, многие [крепости] изо дня в день попадают в чужие руки, да и многое другое доставляет неприятности. Мне пришли в голову две мысли: если бы мир был заключен сегодня или завтра, то нужно формулу условий мира, которую они должны представить в написанном виде, в первую очередь показать вашей милости, чтобы при самом исходе дела не случилось какой-нибудь задержки. Эту формулу я пытался обсудить с королевскими послами, но они проявили странное желание уклониться от этого. Поэтому, чтобы исполнить долг моей совести, я посылаю ее вашей милости, так как господин воевода браславскйй [Збаражский] сказал мне, чтобы до моей встречи с послами я написал вашей милости, к которой тотчас поспешно отправится слуга. Во-вторых, может быть, [следует] вашей милости послать господина Варшевицкого [334]к светлейшей польской королеве с тем, чтобы тот сообщил ей, какое решение принято на нашем съезде польским королем о светлейшем короле шведском, и чтобы он настроил ее на то, чтобы написать обо всем светлейшей королеве шведской и затем позаботиться об имени нашего светлейшего короля. После возможно более быстрого обсуждения дел у короля и в сейме, может быть, нужно будет послать того же Варшевицкого в Швецию, а это помогло бы приобрести расположение и авторитетную поддержку, небесполезные в случае поспешного похода. Если же мы не добьемся мира, то пусть [ваша милость] подумает, не угодно ли ей будет написать мне что-нибудь в дорогу: я никогда не упущу случая проявить свою преданность, уже достаточно испытанную как по отношению к светлейшему королю, так и, конечно, по отношению к вашей милости, которой я желаю самого счастливого начала года и успехов.

Из Киверовой Горки. 26 декабря 1581 года.

АНТОНИО ПОССЕВИНО — ЯНУ ЗАМОЙСКОМУ (ПРИПИСКА К ПРЕДЫДУЩЕМУ ПИСЬМУ)