Исторические записки. Т. VI. Наследственные дома

Лин-гун находился у власти целых четырнадцать лет, [46] становясь все более заносчивым. Чжао Дунь многократно его увещевал, но Лин-гун не слушал его. Однажды, когда медвежья лапа, приготовленная для еды, оказалась недостаточно прожаренной, гун убил повара, приказав выкинуть его тело прочь. Чжао Дунь видел эту [сцену], и с этого момента гун встревожился и решил убить Чжао Дуня. Дунь по характеру был человеком гуманным, любил людей, нередко кормил голодных под шелковицей. Именно [эти люди] защитили и спасли Дуня, так Чжао Дунь сумел избежать гибели. Не успел еще Дунь покинуть границы княжества, как Чжао Чуань убил Лин-гуна и поставил у власти младшего брата Лин-гуна — Хэй Туня, который стал Чэн-гуном. Чжао Дунь вновь вернулся в княжество и стал вести дела управления. Совершенномудрые мужи, насмехаясь над Дунем, говорили: «Дунь является таким чжэнцином (высшим сановником), который, убежав, не покинул пределы своей территории, а вернувшись, не карает преступных». Вот почему главный историограф записал: «Чжао Дунь убил своего правителя»[167]. Во время правления цзиньского Цзин-гуна Чжао Дунь умер, ему дали посмертное имя Сюань Мэн[168].

Его преемником стал сын Шо. Чжао Шо на третьем году [правления] цзиньского Цзин-гуна (597 г.), командуя третьей армией Цзинь, пошел на помощь княжеству Чжэн и сразился с армией чуского Чжуан-вана на берегах Хуанхэ. Чжао Шо взял себе в жены старшую сестру цзиньского Чэн-гуна. На том же, третьем году цзиньского Цзин-гуна сановник Ту Ань-гу намеревался истребить клан Чжао. [Надо сказать, что в прошлом], когда был еще жив Чжао Дунь, он увидел во сне, как их предок Шу-дай, держа его руками за талию, горько плакал, но вскоре стал смеяться, захлопал в ладоши и запел. Чжао Дунь стал гадать [о значении сна]. Гадание [на трещинах гадательной кости] говорило о предстоящем сначала прекращении рода, а потом о повороте к лучшему. Старший астролог рода Чжао по имени Юань, рассматривая линии гадания, сказал: «Этот сон очень плох, если не для Вас лично, то для Ваших сыновей. Это приведет к неприятностям и для Вас, но когда дело дойдет до Ваших внуков, род Чжао от поколения к поколению станет хиреть».

Ту Ань-гу поначалу был любимцем Лин-гуна, а когда стал править Цзин-гун, он стал сыкоу (управителем судебных дел). Занявшись причинами смуты, он хотел покарать злодеев, покончивших с Лин-гуном, доведя дело и до Чжао Дуня. Он стал говорить военачальникам: «Хотя Чжао Дунь и не знал [о заговоре], но все-таки, похоже, оказался главой разбойников. Будучи слугой князя, он убил правителя. Его потомки служат при нашем дворе, как же они покарают преступных? Надо казнить их». Хань Цюэ на это ответил: «Когда Лин-гун встретился с бедой, Чжао Дунь находился вне княжества, наш правитель [47] не считал его виновным, поэтому не казнил его [и его родичей]. Ныне вы, господа, намерены убить его потомков, это не соответствует намерениям нашего покойного правителя. Если вы сейчас опрометчиво убьете их, эта безрассудная расправа будет называться смутой. Перед нами, подданными, стоят большие дела, и если наш правитель не будет знать [о задуманном], он не станет [настоящим] правителем». Ту Ань-гу не слушал его.

Хань Цюэ сказал Чжао Шо, чтобы тот бежал от опасности. Чжао Шо отказался [бежать], сказав при этом: «Если я не сумею добиться того, чтобы жертвы [предкам] рода Чжао не прекращались, то я, Шо, умру без сожаления». Хань Цюэ одобрил это решение, а сам, сказавшись больным, не выходил из дома. Ту Ань-гу, не испрашивая согласия, самовольно вместе с военачальниками напал на род Чжао в Нижнем дворце, где они убили Чжао Шо, Чжао Туна, Чжао Ко, Чжао Ин-ци и уничтожили всех их родичей. Жена Чжао Шо, старшая сестра Чэн-гуна, была в это время беременна. Она пробралась во дворец гуна и спряталась там. Один из клевретов Чжао Шо сказал об этом Гунсунь Чу-цзю. Цзю рассказал об этом Чэн Ину, другу Чжао Шо, и спросил: «Не уйти ли Вам из жизни?» Чэн Ин ответил: «Жена Чжао Шо беременна. Если она, к счастью, родит сына, то я с готовностью буду служить ему, если же родится дочь, я умру без сожаления».