Исторические здания Петербурга. Прошлое и современность. Адреса и обитатели

В силу того что участок находился рядом с центром Санкт-Петербурга, его первоначальная застройка относится к петровскому времени. По указу царя от 24 апреля 1723 г. на берегу реки Мойки возвели деревянное здание театра – «анбар на комедию», предназначавшееся, возможно, для цирковой труппы антрепренера из Гамбурга Иоганна Карла Эккенберга. Это подтверждают и воспоминания германского государственного деятеля Геннинга-Фридриха фон Бассевича: «Царь (Петр I. – А. Г.) находил, что в большом городе зрелища полезны и потому старался приохотить к ним свой двор. Когда приехала труппа немецких комедиантов, он велел построить для нее прекрасный и просторный театр со всеми удобствами для зрителей».[44]

Наб. реки Мойки, 40. Фото 2010-х гг.

Петр пригласил в Россию и немецкого силача, выступавшего под псевдонимом Самсон Непобедимый, и в его представлениях участвовали канатоходцы, эквилибристы и акробаты на лошадях. В труппе выступала и супруга Эккенберга – «английская танцевальная мастерица». Кроме цирковых представлений, в театре шли театральные постановки, правда, на немецком языке, что не способствовало особой популярности. Г.-Ф. Бассевич вспоминал: «…в то время он (немецкий театр. – А. Г.) был не более как сбор плоских фарсов, так что кое-какие наивные черты и острые сатирические намеки совершенно исчезали в бездне грубых выходок, чудовищных трагедий, нелепого смешения романтических и изысканных чувств, высказываемых королями и рыцарями, и шутовских проделок какого-нибудь Jean-Potage, их наперсника».[45]

С именем этого циркача связана одна первоапрельская история. Иоганн Эккенберг объявил о том, что 1 апреля 1719 г. состоится большое праздничное представление, а когда собрался полный зал зрителей, он вышел на сцену и сообщил, что представление не состоится и его анонс был лишь шуткой.

Среди возможных пользователей здания называют имя другого немецкого антрепренера – И.-Г. Манна,[46] с определенного момента обе труппы выступали здесь вместе. В 1723 г. Манн появился в Санкт-Петербурге с новой труппой, и ее первые представления пользовались популярностью.

Театральное здание с шестнадцатью окнами и десятью дверями простояло на набережной Мойки недолго, и уже в 1733 г. его разобрали. В последующие годы участок дважды перепродавался, а его владельцами перед продажей Демуту значились адмирал Захар Данилович Мишуков и Д.-М. Одар.

Адмирал (с 1757 г.) З. Д. Мишуков начинал военную службу в качестве царского денщика и в первой трети XVIII столетия участвовал во множестве военных кампаний. Кроме того, он непродолжительное время служил главнокомандующим Балтийским флотом (1742–1743 гг.) и главным командиром Кронштадтского порта (1742–1745, 1757–1759 гг.). Стоит отметить, что военная карьера адмирала не была особенно удачной, хотя З. Д. Мишукову неоднократно предоставлялась возможность проявить себя на поле брани.

Более интересен второй владелец – участник дворцового переворота 28 июня 1762 г. Джованни-Микеле (Михаил) Одар. Уроженец Пьемонта (Италия), Д.-М. Одар прибыл в Россию в 1750-х гг., начинал гражданскую службу в чине надворного советника, а с помощью Е. Р. Дашковой сумел устроиться управляющим имением великой княгини Екатерины Алексеевны, супруги будущего императора Петра III. Постоянное общение с Екатериной, Дашковой и их окружением, естественно, сделало Одара участником свержения императора Петра III, и, как результат, 43-летний пьемонтец получил новую высокую должность при Императорском дворе. Посланник Австрийского двора граф д’Аржанто даже называет Одара «секретарем заговора». С осени 1762 г. он служил библиотекарем императрицы Екатерины II, а через год вошел в состав комиссии, занимавшейся вопросами внешней торговли. Карьера Д.-М. Одара при русском дворе прервалась неожиданно. В июле 1764 г. он покинул Санкт-Петербург и уехал в Ниццу, где прожил еще девять лет до своей кончины. Канцлер М. И. Воронцов в одном из писем сообщал своему племяннику графу Александру Романовичу Воронцову: «Он (Одар. – А. Г.) получил позволение отъехать в Италию для привезения сюда своей фамилии, и уже с месяц времени как отъехал; поныне он не получал еще награждения, как токмо 1000 рублев для проезду своего».[47]

Джованни-Микеле Одар проживал в собственном доме на набережной Мойки, а среди его гостей называют княгиню Екатерину Романовну Дашкову, что вполне возможно, учитывая их тесное общение. Один из очевидцев событий тех лет вспоминал: «Пьемонтец Одарт был красив собою, учил ее (Е. Р. Дашкову. – А. Г.) французской литературе и после заслужил ее любовь. Она сумела его привязать себе, сделав его секретарем».[48] Впрочем, княгиня отрицала любовную связь с Одаром.