Исторический материализм

Поэтому переходный период обозначал вовсе не прекращение классовой борьбы, не «мирную эволюцию», не «упрочение» существующего строя, не «гражданский мир», как думали правые оппортунисты, но продолжение классовой борьбы пролетариата в иных формах. Вместе с тем переходный период есть период развития, построения, становления социализма. Социалистический уклад постепенно победил все прочие экономические уклады благодаря тому, что пролетариат устанавливал различное соотношение с представляющими эти уклады основными классовыми силами на разных этапах социалистического строительства. Отсюда иные, отличные, совершенно новые формы классовой борьбы, каких не знает капиталистическое общество. В переходный период совершенно различное отношение пролетариата к побеждённому, но ещё продолжающему сопротивляться эксплоататорскому классу и к массе трудящихся, — различие, которого не понимали «левые» оппортунисты и троцкисты. Формами классовой борьбы особого рода оказываются союз пролетариата с массой среднего крестьянства, систематическое руководящее воздействие со стороны рабочего класса на широкие массы трудящихся. Формой классовой борьбы становится приобретающее сейчас особенно важное значение создание и воспитание новой социалистической дисциплины.

Экономику переходного периода и её развитие нельзя изображать абстрактно, «вообще», — без учёта отдельных этапов в развитии социалистической системы хозяйства, вне изменяющегося соотношения различных экономических укладов, без учёта состояния производительных сил на каждом этапе социалистического строительства.

От дореволюционного строя мы унаследовали крайне низкий сравнительно с передовыми капиталистическими странами уровень производительных сил, который ещё больше снизило разорение, причинённое империалистической и гражданской войнами. Пролетариат, завоевав власть, оказался впереди любого капиталистического государства по своему политическому строю и вместе с тем «позади самого отсталого из западноевропейских государств… по степени подготовки к материально-производственому „введению“ социализма»[144]. Техническая отсталость сильно давала себя знать даже на командных высотах социалистической промышленности, не говоря уже о примитивной технике распылённого, раздроблённого крестьянского хозяйства. Но основу производительных сил социалистического строительства составлял революционный рабочий класс, с его высоко развитым классовым сознанием, возглавляемый большевистской партией. От первоначальной задачи сохранения этой величайшей производительной силы и политических завоеваний рабочего класса мы в дальнейшем перешли к задаче восстановления и подъёма всей совокупности производительных сил промышленности и сельского хозяйства и наконец к полной реконструкции нашей экономической и технической базы, к построению экономического и технического базиса социализма.

Развитие производственных отношений в переходный период далее совершенно нельзя понять, если его рассматривать как некое «стихийное» развитие, напоминающее автоматизм капиталистического производства и воспроизводства. Экономика эпохи диктатуры пролетариата теснейшим образом связана с его политикой, с политической борьбой рабочего класса за разрешение поставленных им задач строительства социализма, с проведением им социалистической плановости, которая постепенно охватывает все области нашего народного хозяйства. Подчёркивая эту неразрывную связь между экономикой и политикой переходного периода, необходимо вести борьбу как против правооппортунистического «объективизма», который игнорирует роль политики, проводимой пролетарским государством, при определении характера нашей экономики, так и против «левого» субъективизма, который склонен к «администрированию» и совершенно не учитывает качественного своеобразия каждого отдельного этапа нашего экономического и политического развития.

Только при этих условиях можно составить правильное представление о законах, действующих в переходной экономике, о классовом характере отношений и категорий этой экономики. Ни контрреволюционный троцкизм, ни правый оппортунизм не сумели уловить её своеобразие, и потому вместо конкретного изучения движущих сил её развития они создали явно искусственные схемы «законов», механически проводя аналогии между советской экономикой и закономерностями капиталистического общества.