Исторический материализм

По совершенно справедливому указанию Ленина, Каутский, перенося центр тяжести в политику, затушёвывает самые коренные противоречия экономики этой новейшей ступени капитализма. Каутский проводит «мысль, будто господство финансового капитала ослабляет неравномерности и противоречия внутри всемирного хозяйства, тогда как на деле оно усиливает их»[124]. В этом «притуплении» капиталистических противоречий и заключается сокровенный смысл каутскианской теории ультраимпериализма. Каутский полагает, будто новая «внешняя политика» промышленного капитализма, оставшегося, по его мнению, неизменным и продолжающего здравствовать, безболезненно, без всякой революции приведёт нас к образованию единого всемирного капиталистического треста. Это, по мнению Каутского, будет обозначать прекращение войн, ослабление конкуренции между империалистами и «общую эксплоатацию мира интернациональным объединённым финансовым капиталом».

Следует отметить, что к ошибкам, близким к каутскианству, приходила в своём понимании империализма и Р. Люксембург. Исходя из своей теории накопления капитала, Р. Люксембург видела в империализме «политическое выражение процесса накопления капитала в его конкурентной борьбе за остатки некапиталистической мировой среды, на которые никто ещё не наложил своей руки». Подобно Каутскому, Р. Люксембург отождествляла империализм с колониальной политикой промышленного капитализма, не видя новых экономических особенностей империализма, не понимая, что борьба идёт за передел уже поделённого мира.

Каутскианские идеи получили своё дальнейшее оппортунистическое развитие в так называемой теории организованного капитализма. Последняя находит себе горячую защиту среди теоретиков социал-фашизма. В основе теории организованного капитализма лежит воззрение, будто бы современный капитализм уже перешёл в более высокую форму своего развития, когда капиталистическая анархия сменилась капиталистической плановостью. Капитализм тем самым превращается социал-фашистами в «организованный», ведущийся по плану тип хозяйства. Самим капитализмом, по их мнению, подготовляются все условия для совершенно безболезненного, «эволюционного» перехода к более высокой, социалистической форме производства.

Социал-фашисты указывают на условия так называемого государственного капитализма в период империалистической войны, т. е. тогда, когда буржуазное государство, представляя интересы всего класса капиталистов, более интенсивно вмешивалось в экономическую жизнь и делало попытки некоторого её регулирования в военных нуждах. Основываясь на этих несовершенных и временных попытках «регулирования» в период войны, современные социал-фашисты говорят о возможности планового хозяйства при капитализме! «Организованный капитализм, — заявляет например Гильфердинг, — означает в действительности принципиальную замену капиталистического принципа свободной конкуренции социалистическим принципом планомерного производства»[125]. Теория организованного капитализма есть теория «мирного врастания» капитализма в социалистическое общество, действительный переход к которому отодвигается социал-фашистами в отдалённое будущее.

Некоторые основные моменты этой типично реформистской теории нашли своё теоретическое обоснование в механистической методологии т. Бухарина. Тов. Бухарин весьма односторонне понимает процесс централизации капиталов и концентрации производства, характерный для империалистической эпохи. Он имеет в виду смену свободной конкуренции монополией. Но он не понимает той внутренней диалектики империализма, когда свободная конкуренция, порождая монополию, не только не устраняется, но продолжает существовать одновременно и наряду с монополией и когда это сочетание конкуренции и монополии ещё более обостряет основные капиталистические противоречия. По мнению т. Бухарина, при империализме капиталистическая конкуренция продолжает существовать лишь в международном масштабе — между трестированными государствами, но она исчезает внутри государств, сменяясь здесь монополией. Более того: «абстрактно-теоретически» т. Бухарин считал возможным образование и единого всемирного треста. Естественно, что причины обострения противоречий империализма т. Бухарин должен был искать не во внутренних противоречиях империалистической экономики, а во внешних для каждого отдельного государства условиях. Основной признак империализма для т. Бухарина не переплетение монополии и конкуренции, а концентрация насилия и принуждения со стороны империалистических трестов, объединённых в государственном масштабе и конкурирующих между собой.